– А ну, с дороги, тупицы! И всем заткнуться. Мы тут грабим!

Это было слишком. Для меня. Что до Юппа – казалось, непредвиденный конфликт интересов его даже забавлял. Он облокотился о стойку и смотрел, что же будет дальше.

Горлодер выхватил нож весьма внушительных размеров, хотя это мало что меняло, а вот обрез меня беспокоил. Выглядела эта штука древней, мерзкой и ржавой, а щетинистый тип, сжимавший обрез в руках, принадлежал к числу тех субчиков, которые жмут на курок не только тогда, когда сие не обещает принести никакой выгоды, но и в тех случаях, когда стрельба крайне невыгодна – учитывая последствия. Лицо у него было какое-то впалое: словно начиная с шести лет пацана – в качестве подарка на день рождения – приводили в гольф-клуб и каждый из завсегдатаев вмазывал ему по морде мячом, норовя попасть в рот. Если этот урод жаждал самоутверждения, дело наше было дрянь.

– Вы хоть знаете, кто мы? – поинтересовался Юбер.

– Два кретина, которые сейчас схлопочут свинец промеж глаз, ясный хрен!

– Жаль, что вы так настроены, – пожал плечами Юпп. – Но боюсь, право первой ночи у нас. Мы, понимаете ли, уже зарезервировали это ограбление. Еще на прошлой неделе.

Парень с ножом – щеки гладко выбриты, ниже кустится рыжая бороденка, право, не знаю, кто согласился бы носить такую по доброй воле – здорово смахивал на идиота. Негоже судить ближнего и выступать этаким Зоилом, к чужим вкусам и чуждым культурам надо относиться с почтением (а взвешивай кто нашу красу на весах, я бы заведомо много не потянул), но этот тип с ножиком – выглядел он козел козлом.

Разводка мизансцены

Юбер с пистолетом, я с томиком лоэбовской библиотеки в шуйце и овчаркой (на поводке) одесную меня по одну сторону сцены, напротив нас – этот козел без привязи, размахивающий ножом, и щелкунчик с бластером. Мы имели некоторое преимущество: наши антагонисты никак не могли врубиться, в чем дело: то ли у Юппа давно и прочно сорвало башню, то ли он крутой малый и сейчас сам сорвется с цепи.

– Болтать все горазды... – пробормотал козел, словно не подозревая, что наши ограбления уже не первый день и были основным предметом досужей болтовни для всех и вся в Монпелье. Очевидно, умение вести такого рода дискуссии не было сильной стороной нашего оппонента.

– Про это во всех газетах писали. – Юбер перешел в наступление.

– Я не видел.

– Вы что, газет не читаете?

– Ну читаю...

– А если читаете, должны знать!

– Я ничего такого не видел. В общем, деньги берем мы – и лады, – истерично взвизгнул бедняга. Звучало это не очень-то убедительно.

– Может, мне их поделить на две части? – подал голос один из кассиров. Никто, однако, не сдвинулся с места. Была одна из тех ситуаций, когда никто не рвется быть первым – слишком очевидно, что, играя ва-банк, тут можно ненароком сыграть и в ящик.

– Что-то вид у вас какой-то нездоровый, ребятки, – лениво заметил Юпп, все так же опираясь о стойку. – С вами все в порядке? Может, вам лучше поискать какую работку на свежем воздухе? Непыльную, для здоровья полезную, а?

– С нами – полный ажур! – совсем тоненько заблеял этот тип, не оставляя никаких сомнений, что он за штучка. – А ну, проваливайте!

Тут уже даже я напрягся. Это, знаете ли, слишком. Мне как-то не улыбалось повиснуть ошметками на стене, получив в упор заряд крупной дроби в брюхо. Думаю, подобная перспектива никого бы не порадовала. А этот гвардеец с обрезом и его козлиный подпевала – они как-то не напоминали мне хладнокровных профессионалов. Здесь вообще не пахло профессионализмом. Можете считать меня снобом, но мне невдомек, почему я должен лишаться чего бы то ни было, не говоря уж о жизни, по вине каких-то двух слишком о себе возомнивших сосунков-любителей. Я – налетчик-ветеран, неужели же я должен терпеть это безобразие?!

– Хорошо, пусть все будет по-честному, – пожал плечами Юпп, открывая барабан револьвера и один за одним вынимая из него патроны. – Если вам удастся доказать, что вы и впрямь заслужили эти деньги – что вам досталось в этой жизни больше, чем мне, – хорошо, забирайте все и проваливайте. Мы сейчас устроим этакую ордалию. Божий суд. Там побеждает только тот, кто достоин.

Высыпав на пол горсть патронов, он оставил в ладони один, который поднял высоко вверх, чтобы присутствующие хорошенько его рассмотрели, потом загнал патрон в барабан – и резко тот крутанул.

Затем вставил револьвер в рот и нажал на курок. Раздался негромкий щелчок. Щелчок, который, услышав однажды, не забудешь всю жизнь. Выстрела, однако, не последовало. Юпп слегка дернул головой, как человек, глотнувший слишком грубого виски.

– Хм... Забавно. Я бы, может, еще повторил это дело, – пробормотал он, передавая револьвер парню с козлиной бороденкой. – Ну а теперь попробуй ты, задротыш.

Становилось все интереснее смотреть, как наши бедолаги выпутаются из ситуации.

– Он.., он... ссо... со-всем... от...моро...женный, – пробормотал небритый, судорожно вцепившись в свой обрез.

– Чтобы не уходить с пустыми руками, можете взять у нас автограф, – смилостивился Юпп.

Они мучительно не знали, как поступить. Бедняги впали в ступор, на манер буриданова осла: им надо было как-то выпутаться из переделки, а они не могли сообразить, что делать, – происходящее было не для их слабых мозгов. Ретироваться – значило бы открыто признать, что они просто-напросто недоумки, а усилия и время, затраченные на подготовку к налету, пошли псу под хвост; рискнуть же на что иное – дело пахло жареным, без кровопролития и дырок в животах не обошлось бы. Все, однако, клонилось к тому: подмышки присутствующих потели все яростнее. Лишь мгновение отделяло нас от обмена свинцовыми любезностями и последующей уборки помещения, точнее – уборки трупов из помещения, когда с улицы вдруг донесся вой полицейских сирен, этих вестниц мерзости и запустения.

Мы вежливо ждали, покуда обросший щетиной детина, вцепившийся в обрез, словно тот был волшебной палочкой, выдавит из себя фразу:

– Эээ... э... это... ппэ... пппэ... полиция.

– Прекрасно, – кивнул Юбер, не разделяя ажитации собеседника. – Вот пусть они и решат, кому грабить банк. Дождемся и увидим, кого они арестуют.

Может, эта парочка и не выказала особой прыти во время переговоров с Юбером, однако, услышав его последние слова, бедняги резко ожили и ринулись к выходу с потрясающей скоростью и редким воодушевлением – откуда что взялось! Они совершенно недвусмысленно продемонстрировали: у них нет ни малейшего желания быть застигнутыми на месте преступления. Делая гигантские прыжки, они в мгновение ока оказались у двери, однако дверь почему-то не открывалась. Решив, что тому виной какая-то навороченная охранная система и им придется вырываться из ловушки с боем, бедняги дали по двери залп возмездия из обоих стволов.

Прошло некое время, прежде чем они оставили попытки бросаться на дверь и толкать ее от себя (возможно, им на глаза попалась прикрепленная на двери табличка) и догадались потянуть за ручку – после чего наконец попали в предбанник. О том, что они достигли выхода, возвестили крики, сопровождаемые ритмичным чмоканьем пуль о стены здания.