кажется, жив, — неуверенно произнесла она. — В стазисе, наверное. Да и лампа в клетке работает, а судя по всему свет дается только живым пленным.

— Понятно.

В живых оставался ещё один робот, точнее киборг. Но этого я сразу признал. У него живой плоти на виду было чуть-чуть, остальное металл в виде пластин и трубок. Живучестью разумные машины неприятно удивили. Целая треть выживших! А вот среди дюжины людей осталась лишь одна. И кстати, если робота я спутал с человеком, то человека в существе признал не сразу. Всё дело в многометровом змеином теле. Натуральная ламия из сказочных фильмов и игр. Хрупкий женский торс на его фоне терялся.

Все живые — животные и разумные, были без сознания. Или отключились от истощения, или их держат в отключке, чтобы не доставляли неприятностей шумом и попытками вырваться. Думаю, последнее.

Мы так засмотрелись на пленников, что едва не выпустили из виду каталку. Пришлось ускорить шаг и догонять этот скрипучий кошмарный полукатафалк. Скорее даже сухопутную ладью Харона. Только тот уже отошедшие души переправлял в мир мёртвых. А эта штука везёт пока ещё живые душ к месту, где они расстанутся с телесной оболочкой.

Следующим был точно такой же зал с клетками. Но здесь мы нашли намного больше живых существ. Примерно из двухсот заполненных клеток или вольеров штук сорок имели индикатор живого пленника в виде подсветки. А главное — выжившие выглядели заметно лучше тех, кто ещё дышал в предыдущем помещении. За решётками сидели практически те же самые существа. При этом людей и роботов заметно прибавилось. И каждый второй из них ещё дышал. Среди как мёртвых, так и ещё живых людей я нашёл три знакомых лица. Ещё в первую командировку в Фаркрас я мельком видел их среди поселенцев.

Каталка пересекла практически весь зал и остановилась возле пустой клетки в ряду таких же. Решётка из толстых прутьев, перекрывающая проход в клетку, медленно сдвинулась в сторону, открыв достаточный для проезда проход. Каталка протиснулась в него. А затем руки-манипуляторы подняли человеческое тело и аккуратно сгрузили то на пол. После этого повозка выбралась наружу, а решётка вернулась на место. И тут же вспыхнули две неяркие лампы, осветившие клетку и пленника.

Освободившаяся каталка медленно развернулась на одном месте и покатила обратно по тому же маршруту.

— Освободим? — прошептала Кира, почти прижав к моему уху свои губы.

— Не сейчас. Нужно узнать откуда эта штука таскает людей.

Пришлось вновь тащится за каталкой мимо всех клеток, по знакомому коридору, подниматься на лифте, ещё на одном, красться по совсем уж замусоренному широкому коридору с отсутствующими дверями в боковые комнаты, где не было вообще ничего кроме пыли и грязи. Освободившись от дополнительного груза, каталка ничуть не прибавила в скорости. До цели нам пришлось добираться минут сорок. Но когда оказались на месте, то я про себя радостно заорал:

«Наконец-то!».

В большом зале среди грязных колонн и прозрачных цистерн мы нашли семь бесчувственных тел знакомых мужчин из числа дружинников из Фаркраса. Сегодня утром они вместе с нами слушали инструктаж, а затем отправились на поиски потеряшек. Выходит, нашли, но и сами вляпались в ту же ловушку, хотя опыта им точно не занимать.

«Всё-таки, правильно мы сделали, что не пошли по лёгкому пути, которым нас вели местные вивисекторы, — пронеслось в моей голове. — И как же мне повезло с навыками для древних объектов».

Самое простое, что напрашивалось сейчас — это уничтожить каталку и забрать с собой бесчувственных соратников. А дальше вынести их на поверхность с помощью своих способностей. Точнее всего одной — Скольжения между планами. Отсутствие сознания у людей мне работает во благо. Никто не очухается и не станет задавать ненужные вопросы сейчас или потом. Вот только тогда придётся бросить уже захваченных и помещённых в клетки. Разумеется, получив информацию про подземную лабораторию Древних, совет Фаркраса примет меры по их освобождению. Мне точно никто не скажет слова против за то, что бросил несчастных. Гарантированное спасение части людей всегда будет выше по значимости риску спасти всех без особой гарантии. Если на помощь уничтоженной каталке-франкенштейну придёт помощь, то остановить её будет легче лёгкого. Достаточно просто уничтожить лифт на пути в этот зал.

«Или всё-таки рискнуть и пойти ва-банк?», — подумал я.

Глава 23

Решение было принято.

Диффузия намертво соединила движущиеся части на каталке, превратив ту в неподвижную гротескно-кошмарную кровать. Я это сделал до того, как руки-манипуляторы успели дотянуться до кого-то из одурманенных людей на полу. Теперь они бестолково махали в воздухе. Пытались выполнять заложенную программу и добраться до цели, сдвинув с места каталку. Стоит добавить, что силы в них было полно. Им удалось протащить конструкцию на заклинивших колёсах сантиметров сорок, пока я не кинул ещё несколько чар Диффузии по металлическим суставам рук в тех местах, где живая плоть соединялась с металлом. Это окончательно обездвижило механизм. Руки теперь бесцельно махали в воздухе, не дотягиваясь ни до стен, ни до пола. Жаль, что покрытие под ногами полимерное, как и ободки-покрышки колёсиков, а не из металлического сплава, чтобы можно было приварить колёса к нему.

Уничтожать повозку не стал из опасения, что это подаст какой-нибудь сигнал тревоги или запустит цепочку алгоритмов системы защиты комплекса. Либо местные вивисекторы направят сюда новый транспорт, с которым столкнёмся по пути.

Понаблюдав несколько минут за «франкенштейном» и полностью убедившись, что тот никуда теперь не денется, я махнул девушкам рукой и двинулся в обратный путь. Чтобы избежать в будущем ненужных вопросов по типу «а как вы перемещались по объекту, что не оставили никаких следов?», я не стал его активировать. Вместо этого проделал Деструкцией несколько отверстий в стенках кабины и с помощью Диффузии соединил её с шахтой. Это было легко, так как древние не использовали тросов и тому подобных механизмов. Кабина очень плотно примыкали к стенкам шахты, упростив до максимума мою задумку с фиксацией. Таким же способом закрепил двери в распахнутом состоянии. Далее вновь применил талант Деструкция, для разрушения пола. После такого варварского отношения в нём появилась внушительная дыра, сквозь которую легко мог пролезть