Я подошла к полке и сняла с нее канопу, в которой в свое время нашла Шар Ра.

– Эй, – сказала я, поднося канопу прямо к носу шакала. – Ты это ищешь?

Шакал несколько раз понюхал канопу и бешено замахал хвостом.

– Шар пропал, – проговорила я. – Кто-то украл и жезл, и шар. – Шакал внимательно слушал меня, поводя ушами. – Уверена, ты сможешь их найти. Найти предмет по запаху может даже обычная собака, а ты, не сомневаюсь, гораздо умнее и искуснее любого пса.

Он еще сильнее завилял хвостом и едва не смахнул им стелу периода Древнего царства. Только как мне объяснить шакалу, что искать жезл он должен на пристани? Как сделать, чтобы он понял?

И тут меня осенило.

– Я сейчас, сиди, – произнесла я и помчалась наверх, к вешалке. Ура! Она оказалась на месте – моя шляпка, которую выудил из воды матрос с «Дредноута». Я схватила ее и скатилась назад в подвал. Шакал продолжал сидеть там, где я его оставила – с размаху я едва не наступила ему на хвост.

– Итак, как я уже тебе сказала, жезл похитили. Но я подскажу, где искать его. Он в районе пристани. А пристань пахнет вот этим, – и я протянула шакалу свою покоробившуюся от воды шляпку.

Он внимательно обнюхал шляпку со всех сторон, а затем посмотрел на меня своими умными карими глазами.

– Хороший мальчик, – сказала я. – А теперь ищи. Найди и принеси его.

Шакал коротко пролаял один раз, затем сорвался с места и исчез.

А я осталась в одиночестве ждать, что называется, у моря погоды. Это ужасно, когда у тебя связаны руки! Даже шакал, и тот свободнее, чем я.

На следующее утро меня разбудил стук в дверь моего чуланчика.

– Кто там? – спросила я, потягиваясь и протирая глаза.

– Это я, Тео.

– О, мама! – я встрепенулась и выскочила из своего саркофага. – Что-нибудь слышно о папе?

– Нет, – коротко ответила она, словно это совсем не волновало ее, хотя темные круги под мамиными глазами говорили об обратном. – Но есть новости от мисс Шарпи. Она прислала записку, пишет, что нездорова и не сможет прийти сегодня. Ты что-нибудь можешь сказать по этому поводу?

И мама внимательно посмотрела на меня.

– Нет. Только то, что вчера она закончила занятия раньше срока, потому что плохо чувствовала себя. Спроси у Стилтона, если хочешь. Он как раз был там в это время.

– Нет, нет, зачем, все в порядке. Но я должна предупредить тебя, Тео, – у меня сегодня масса дел, и поэтому тебе придется самой о себе позаботиться.

«Разве я и без того не делаю это каждый день?» – с грустью подумала я.

– Конечно, мама, – ответила я вслух и, страдая от недостатка информации, спросила: – А что еще нового?

Мама наклонилась, подняла с пола мой передник и принялась расправлять его.

– Похоже, меня не примут в члены Королевского археологического общества, – сказала она.

– Ой, как жаль! Это из-за мумий?

– Они говорят, что нет, – она повесила мой передник на гвоздь в стене. – Да и не самая это сейчас большая беда, пожалуй.

– Ты смогла поговорить вчера с адмиралом Сопкоутом?

– Нет, к сожалению. Он был на обеде с абиссинской делегацией, но твоя бабушка сказала, что сегодня утром первым делом пошлет ему записку.

Тут мама улыбнулась, явно желая подбодрить меня, но улыбка у нее получилась такой жалкой, что я только еще больше расстроилась.

В эту секунду послышался громкий, требовательный стук во входную дверь музея, и мама сказала, поморщившись:

– Если это снова инспектор Тарнбулл, я его так отошью, что он забудет дорогу к нам в музей.

При этом она выглядела такой же испуганной, как папа в последние дни. В дверь постучали еще раз, еще громче. Мама поспешила к входной двери и открыла ее, едва не налетев на трость бабушки Трокмортон, которая уже подняла ее, чтобы постучать в третий раз.

– Наконец-то, – фыркнула бабушка, величественно вплывая в дверь. – А где моя ненаглядная внучка? А, вот ты где. Ну, рассказывай, что ты натворила с мисс Шарпи?

– Не понимаю, о чем вы, бабушка, – нервно сглотнула я. – Мама сказала, что мисс Шарпи прислала записку, написала, что она больна…

– Нет, не просто больна. Она прислала мне записку, в которой написала, что отказывается от работы и не вернется, даже когда поправит свое здоровье. И это после стольких моих хлопот! Потрудитесь объяснить, что происходит, юная леди.

– Но, позвольте, мадам, – вступилась за меня мама. – Учитывая все последние события, мне кажется, что отказ мисс Шарпи от работы не самая главная наша проблема.

Бабушка выпрямилась во весь свой немалый рост, но вместо того, чтобы обрушиться на маму за ее дерзость, просто спросила:

– Есть какие-то новости о моем сыне?

И я поняла, что уход мисс Шарпи был для нее только предлогом приехать с утра к нам в музей. На самом деле она примчалась, чтобы спросить о папе. Но почему нельзя было просто начать с этого, без этих хитрых подъездов?

– Ничего конкретного инспектор не сказал, – покачала головой мама. – А вы написали записку адмиралу Сопкоуту?

– Да. И он уже ответил. Адмирал должен с утра сопровождать абиссинскую делегацию, совершит с ними небольшой выход в море на «Дредноуте», а затем сразу же займется нашим делом и поможет его уладить.

Адмирал Сопкоут будет на борту «Дредноута», а слуги Хаоса планируют сегодня захватить этот корабль! У меня похолодело под сердцем. Честно сказать, я успела полюбить адмирала. Кроме того, если с ним что-то случится, бабушка снова станет суровой и несносной, как прежде.

Рискуя нарваться на неприятности, я не выдержала и спросила:

– Простите, бабушка, а адмирал не сказал, в котором часу состоится этот выход в море?

– Похоже, ты так переживаешь из-за ареста отца, что растеряла даже те крохи воспитанности, которые в тебе были, – процедила бабушка, но, надо заметить, не так колко и ядовито, как обычно.

– Простите, мадам. Я действительно очень переживаю.

– Как и все мы, девочка, – вздохнула бабушка, и только теперь я заметила, какой старой и уставшей она выглядит. По правде сказать, такой я ее еще никогда не видела.

– В какое время? – деликатно напомнила я.

– Они собираются выйти в море в одиннадцать утра. А вернутся, скорее всего, в два часа пополудни.

Может быть, я ошибаюсь, и адмиралу Сопкоуту ничего не угрожает. А может быть, очень даже угрожает. Нужно как можно скорее узнать, в котором часу начинается высокий прилив.