— О великий Ниясу! В устах моих радостная весть, отдающая горечью. Ваш светозарный отец слился в сиянии своем с предвечным светом бездны. Вы теперь — его живая ипостась. Мы пришли отнести вас к трону.

Светозарный Ниясу встал на ноги и, не выпуская из пальцев кораблик, прикоснулся к сединам мудреца:

— Поднимись.

— Ваш отец, уходя, изволил во всеуслышание изречь «Покой». Желаете ли вы по обычаю принять последние слова отца девизом своего царствования или же намерены явить подданным иную волю?

— Покой, — внезапно понимая, что больше никто не будет гладить его по голове и рассказывать про кораблики, точнее, про корабли, всхлипнул мальчик.

— Свершилось! — огласил советник, подсаживая кроху в паланкин. — Да здравствует светозарный Ниясу!

Класс встал. Аттайр оглядел учеников. Часть из них, включая Лана Касата, были, как и он сам, украшены свежими бинтами.

— Господин наставник! — староста вышел из-за парты. — В классе все… кто жив. — Чуть помедлив, он добавил он. — Тема сегодняшнего занятия — судебная реформа принца Терри Суровые Очи.

— Отставить принца! — скомандовал Тоот и, смутившись резкости тона, добавил значительно тише. — Об этом поговорим в другой раз. А сегодня… Сегодня поговорим о том, чего не чувствуешь, покуда не теряешь, и зачастую не умеешь распорядиться, когда она есть. О том, что может стать дороже жизни. О свободе.