Более того, имелась еще одна хитрость: я, сам Леонид, наверное, кто-то еще из его близких друзей могли себе позволить допустить ошибку в последовательности открывания двери – мы знали, что существует кнопка сброса, чтобы повторить эту процедуру сначала. В память кнопки сброса были введены наши отпечатки пальцев. Поэтому я могла не бояться, что кто-то украдет у меня шпаргалку или электронную записную книжку, куда была скопирована информация. Ворам все равно дверь не открыть.

Соседи насладились воем установленной Леонидом системы в половине третьего ночи. Правда, претензий к нам не было никаких и в нарушении общественного спокойствия нас никто обвинять не собирался, поскольку соседи удостоверились в надежности Лениной системы, которую он установил и у них. В смысле во всех коттеджах, только с вариациями. Всем понравилось. Не понравилось только типу, удиравшему от дома по открытой местности к припаркованной недалеко машине. Кустов рядом с коттеджами не росло, так что подобраться незамеченным среди бела дня было невозможно, только ночью. Выскочивший из дома сосед припустил за вором и успел заметить, что тот прибыл на джипе «Сузуки», номер которого сосед записал почти полностью (кроме букв) и сообщил в милицию. Милиция приехала на место, застала окончание сигнального концерта, самоотключающегося через двадцать минут непрерывного звучания, а сегодня им позвонила дамочка из коттеджа номер пять (одна из юных леди) и сообщила о несанкционированном вторжении лиц, знавших нужные коды. Милиция решила застать нас на месте преступления. И застала.

– Ах, эти сучки! – завопила соседка. – Я им глаза повыцарапаю! Ведь видели же и меня, и вас! Милицию вызывать, мерзавки! Товарищ милиционер! – сложила она руки на груди, потом повернулась к Вове: – Товарищ майор! Пожалуйста, примите меры!

– Уже принимаем, – серьезно проронил капитан. – Вы же слышали, что я отправил к ним своих людей.

Вова поинтересовался номером «Сузуки» и сведениями о владельце, если капитан ими располагает.

– Был в угоне. Как раз во вторник и угнали. Потом бросили. Сейчас машину уже вернули владельцу.

Вскоре капитан удалился, пожав нам всем руки. Вова еще поспрашивал соседку о событиях ночи со вторника на среду, после чего ее выпроводил, и мы остались втроем.

– Значит, товарищ майор… – медленно произнесла я. – Ну-ну.

И посмотрела на Казанского, сидевшего с невозмутимым видом. Так знал или нет? Или удостоверение липовое? Ведь от этой парочки всего можно ждать. Милицейский капитан даже не удосужился никуда позвонить и при нас уточнить, значится ли такой товарищ в указанных органах. Или Илья Михайлович постарался?

– Игорь, а ты в каком звании? – с ехидством спросила я.

– Без комментариев, – ответил Казанский.

«Ну не может он работать в ФСБ! – сказала я себе. – Не может, и все! Он же бандит! Он вне закона! Вся его деятельность вне закона! И пять миллионов долларов в ячейке швейцарского банка никакой сотрудник ФСБ держать не станет!»

Или станет?

А может быть, полковник Глазков приставил к Игорюне Вову, чтобы тот следил за Казанским и Игорь не выкинул какой-нибудь фортель? Именно об этом они договорились, пока Казанский находился в «Крестах»? В принципе, Вова кажется человеком положительным… Сейчас, приглядываясь к нему, я вполне могла представить его сотрудником спецслужбы. Тайным агентом, втершимся в лагерь врага. Но Игорюня об этом точно знает. Казанский решил, что это сотрудничество пойдет ему на пользу? Явно решил.

Ладно, надо плыть по течению. А там будет видно. Может, в самом деле помогут моим бывшим мужьям? И защитят меня? Не дадут погибнуть во цвете лет. И найдут убийцу двух женщин? Хотя тем делом вроде бы занимается милиция? Может, стоит познакомить Вову с капитаном Туляком?

Я предложила.

– Сами разберемся, – пробурчал Вова и повернулся к Игорю: – Ты отвезешь Катерину? А я тут подожду Глазкова. Осмотрюсь как раз.

Услышав последнюю фразу, я взвилась и заорала, что не позволю Вове, даже как сотруднику ФСБ, шуровать в доме моего бывшего мужа, в доме, который, между прочим, также является и моим. Имущество мы после развода не делили, просто договорились, кто где будет жить, и дом до сих пор находится в совместной собственности, так что половина его моя, а я не позволяю никому тут устраивать обыски.

«До тех пор, пока не осмотрелась тут сама», – хотелось добавить мне, но я сдержалась.

– Катя, – усталым голосом обратился ко мне Вова, – пожалуйста, поезжай с Игорем. Я не собираюсь переворачивать тут все вверх дном.

– Но… – я снова открыла рот.

Игорюня встал и легко взял меня под локоток.

– Поедем ко мне, Катя. Поговорим. Так надо.

– Оставь ключ и шпаргалку, – попросил Вова. – Верну.

Я оставила и последовала за Казанским к «Шевроле». Только не стала упоминать Вове, что его отпечатки пальцев не введены в память установленной моим третьим бывшим мужем сигнальной системы. Выйти-то он отсюда, конечно, выйдет, но второй раз уже не войдет. И далеко не во все тайники проникнет. Если вообще сможет хоть в один. Но это уже Вовины проблемы. Уж за чей дом и сохранность чьих тайн можно было не беспокоиться, так это Лениных. Мой третий дело свое знал.

Санкт-Петербург. 15 апреля, четверг

Половину дороги мы молчали. Я сидела с угрюмым видом и напряженно думала, Игорюня смотрел на серую ленту шоссе, потом сказал:

– Не злись. Пойми: так надо.

– Тебе, – буркнула я.

– Катя, подожди немного. И тебе все объяснят. Ты поймешь, что так было необходимо.

Игорь вздохнул.

«Что, черт побери, происходит?» – подумала я.

Казанский подъехал к своему дому, мы поднялись в их общую с Тамаркой квартиру и плюхнулись в кресла.

– Давай выпьем, – сказала я. Терпеть больше было невозможно, хотя я и убеждала себя, что мне надо было бы остаться трезвой.

Игорь принес бутылку коньяку, пузатые рюмки и открытую коробку конфет.

– Будем! – сказал он.

– Будем! – кивнула я и хлопнула коньяк.

– Попробуй еще раз позвонить своему третьему, – предложил Игорь, пододвигая мне обычный аппарат.

По оставленному мне последним мужем телефону снова никто не отвечал.

– В какой он стране? – поинтересовался Игорь.

– В Австрии. Был в Австрии. Я ему звонила вчера. Спрашивала разрешения поселить Тамарку с Андрюшей в нашем коттедже.

Казанский кивнул с отсутствующим видом и опять разлил коньяк. Я подумала, что мне хватило бы и одной рюмки. Не хотелось представать перед Игорюней в нетрезвом состоянии. Во-первых, видок неприглядный, во-вторых, ляпнуть могу чего лишнего, в-третьих, забирать меня предстоит Тамарке, а не хочется, чтобы эта парочка по моей милости встретилась и, не исключено, устроила мордобой.