class="p1">– Вы рейна Бестиана Брандта? – неожиданно спросила меня подскочившая рыжая девушка лет четырнадцати, наверное.

– Э-э-э… – протянула я, не зная, что ответить, и чего ожидать после положительного ответа.

А что будет, если я скажу «да»? Меня тут порвут на части, забьют камнями, выкинут из транспорта, или что?

– Можно ваш автограф? – выпалила девушка.

– Чего? – опешила я.

– Автограф ваш хочу, – девушка уверенно протянула мне блокнот и ручку. – Дай.

Я так ошалела, что поначалу растерялась и тупо смотрела на девушку и других пассажиров. Это они что, пялятся на меня из-за того, что я типа рейна Брандт?

– Э… Нет. Простите, я автографы не раздаю, и вообще, уже моя остановка, пропустите, – пробормотала невнятно, молнией вылетая из трамвайчика.

На самом деле мне нужно было проехать еще одну остановку, но я решила прогуляться уже пешком, благо осталось немного. Просто чувствовала себя очень неуютно, не могла больше находиться в транспорте.

Но, кажется, выйти из трамвая за остановку до академии было ошибкой: на остановке на меня уставилась толпа прохожих, которые тоже спешили по своим делам, но при виде меня впали в легкий ступор. У многих прохожих в руках были газеты, и я заметила, что несколько человек сначала посмотрели на первую полосу газеты, затем на меня, потом снова на газету, потом снова на меня… Кто-то шептался между собой:

– Это она?..

– Да точно она, гляди, вылитая!..

Откуда-то со стороны блеснула вспышка фотокамеры, объектив которой был направлен на меня.

Так, пора линять.

Благо я знала другой путь к академии, менее многолюдный, по одной тенистой тропинке. На нее и свернула, по пути схватив газету свежего выпуска «Ежедневных фактов», которую кто-то забыл на деревянной скамье в сквере с цветущими кустами азалии.

Я на ходу развернула газету и с раздражением уставилась на нашу с Бестианом фотографию. Да не абы какую: на фото Бестиан держал меня за руки, когда мы вчера сидели за столом на кухне моего дома. А я смотрела на него с такой улыбкой, которая тут воспринималась улыбкой влюблённой девушки.

Ка-а-ак? Как нас умудрились сфотографировать?!

Я присмотрелась к снимку. Он был немного размытый, явно кадр с очень большого увеличения. А значит, кто-то сфотографировал нас из окна дома напротив.

Узнаю, кто – покусаю, ар-р-р!

Хотя, вон же, под фотографией была приписка, что кадр сделала некий репортер Еле́ния Што́льценберг. Ну вот точно покусаю, когда найду!

Ниже была фотография поменьше, на которой можно было разглядеть Бестиана, выходящего из подъезда моего дома, хотя кадр тоже был сделан на большом увеличении. Над фотографиями красовался заголовок «Рейна Брандт – кто она?», а под фотографиями располагалась совершенно бредовая статья с рассуждения на тему того, почему рейна Брандт ютится в неприглядном районе Искандера, а не живет вместе со своим ненаглядным в его шикарном особняке. Особенно меня позабавило рассуждение в духе «видимо, Брандты решили соблюдать традиции рейнаров и жить по раздельности до первой брачной ночи». На этом моменте я не выдержала и шлепнула себе ладонью по лбу.

До первой брачной ночи, о боги, держите меня семеро!..

Аы-ы-ы, даже думать не хочу, с каким выражением лица Бестиан читал сегодня эту газету, а он наверняка уже прочел… Интересно, снова изъял выпуск из свободной раздачи студентам, или нет?

Так увлеклась чтением, что не заметила, как дошла до академии.

На подходе к величественному зданию академии из серого мрамора, однако, пришлось оторваться от газеты и притормозить, потому что подобраться к входу в академию было проблемой: на лужайке перед лестницей парадного входа толпились журналисты, с микрофонами, камерами в руках. В саму академию не ломились, но донимали охрану вопросами, и я, пробираясь к ступенькам, услышала, что одна девушка с рыжей шевелюрой настойчиво спрашивала что-то про мистера Брандта.

Ох-х-х, это они все по душу Бестиана заявились, что ли? Бедня-я-яга… Интересно, а он уже в академии, или как?

И только когда вся эта толпа обернулась ко мне, и их глаза победоносно блеснули, я сообразила, что они не за Бестианом пришли – они пришли по мою душу.

Десятка три журналистов моментально обступили меня со всех сторон, замелькали слепящие вспышки фотокамер, мне в лицо сунули сразу несколько микрофонов, и со всех сторон заголосили наперебой, как из пулемёта:

– Уважаемая рейна Брандт, как вы прокомментируете ваши отношения с профессором Брандтом?..

– Расскажите, где вы познакомились с Бестианом Брандтом?..

– Это правда, что профессор Брандт объявил вас своей ассистенткой?

– Это его профессиональный выбор, или выбор продиктован вашим статусом?..

– А он уже сделал вам официальное предложение?..

– На что вы готовы идти ради продвижения по карьерной лестнице, рейна Брандт?..

– Вас уже приняли родственники профессора Брандта?

– Или не приняли, и именно по этой причине вы пока что встречаетесь тайно?..

– Когда состоится свадебная церемония, рейна Брандт?

О. Мой. Бог.

Глава 23. Синхронизация

Я нервно сглотнула, в панике глядя на окруживших журналистов, которые тыкали в меня микрофонами и объективами фотокамер так, будто желали ими задавить.

Я не привыкла к вниманию в таком ключе. Когда шла в академию, ожидала чего угодно – нападок со стороны студентов, насмешек, усиленных издевательств – но уж чего я точно не ожидала, так это вопроса про автограф и встречи с прессой в качестве вишенки на торте этого рейнового безумства.

Репортеры галдели наперебой, вокруг еще и толпа студентов собралась, а я стояла истуканом, прижимая к себе школьную сумку, вцепившись в нее, как в последнюю надежду на чудо, и совершенно не понимала, что делать. Я не имела ни малейшего опыта общения с журналистами и не знала, как от них отделаться, а пропускать в академию они меня явно не собирались, блокируя все мои попытки уйти в сторону до тех пор, пока не вытрясут из меня ответы на вопросы.

Когда я уже совсем отчаялась, чувствуя себя ужасно глупо и нелепо, со стороны парадной лестницы раздался звонкий женский голос:

– Хэй, ну чего вы, как коршуны, на нее накинулись? А ну, отошли быстро!

Сердце мое забилось быстрее, и я с надеждой посмотрела на обладательницу голоса.

Как бы ни опасалась разговора с Оливией, но сейчас была чрезвычайно рада ее видеть, потому что она была моей спасительной соломинкой.

Она быстро спускалась с лестницы, придерживая длинную темно-синюю юбку академической униформы. Вид имела весьма уверенный, взгляд – типичный такой надменный аристократический.

Она тараном пошла на журналистов в мою сторону, расталкивая репортеров.

– Да разойдитесь вы все, не видите, что я иду?! – возмущенно воскликнула Оливия.

– А