В несколько мгновений старый мир сменился одним бесконечным ужасом. Страх существовал не где-то в отдельной точке. Он был повсюду. И ничего кроме абсолютного страха утраты. Ощущение этой бесконечности могло свести с ума путешественника, который точно знает: мира больше нет. Ни у чего нет края, очертания, определенности. Везде сплошная бесконечность без какой-либо опоры.

И в момент, когда ужас достиг своего пика, появились звуки, ощущения и нечто видимое.

Это не были ощущения тела. Это не были звуки, слышимые ушами, и образы, воспринятые через глаза. Это было некое осознание определенности бесконечности. Страх начал отступать, освобождая место осознанности.Из небытия вернулась Земля. Или Земли. Бесконечное число пульсирующих планет размером от микроба до необъятной вселенной. Но это были не материальные копии Земли. Скорее, некие мыслимые образы.

У этой новой вселенной была своя музыка. Alchemist никогда не слышал таких звуков. И даже не мог представить, что они возможны.

Он уже ощущал себя наравне с этой бесконечной вселенной. Она больше не пугала. Он слышал мысли… нет, не отдельных людей. А всего человечества на всей бесконечности земель во все времена. Он не способен был ничего понять. Но точно знал, что это так.

Неведомые ранее эмоции начали что-то менять в его сознании, как будто он впитывал опыт и знания вселенной. Вибрации пульсирующего мира всколыхнули невозможные прежде чувства. Он не ощущал их. Он их мыслил, как звуки и образы мира, который вдруг стал понятен. Этот мир, как сон, как мечта, подобно океану, вливающемуся в каплю, наполнил его невероятным блаженством. Его сознание как бы озарилось вдруг внутренним светом от понимания и ощущения мира. Мимолетное проявление абсолютной ясности зажгло в нем тысячи солнц.

Это ощущение света и безграничной радости, пережитое в краткие мгновения, казавшиеся тогда вечностью, вдруг начали быстро испаряться из его сознания. Разноцветные всполохи исчезающих эмоций разлетались, как фрагменты вселенной после большого взрыва. Мелькнула одинокая Земля, огни большого одиозного города, черно-белые клетки и отупляющая медлительность человеческого мозга, неспособного осознать пережитое.

Снова накатила тошнота. Alchemist ощутил свое качающееся тело и, пытаясь удержать равновесие, отключился.

Точнее, перешел в еще один мир. В полной темноте всполохами проявлялись какие-то явления. Одно из них – вращающаяся карта «Луны». Другое – пристающая с поцелуями Анжелина. Она хватала его за лицо почему-то волосатыми руками, стараясь отвернуть от какой-то норы, состоящей из нарисованного каркаса. Нора напоминала 3D-модель длинной, уходящей в бесконечность, изогнутой трубы. Линии ее каркаса светились тоненькими изогнутыми лучиками. А внутри блуждал белый солнечный зайчик. Словно звал. Его тянуло к этой норе. Как будто там что-то очень важное. Приняв решение, он оторвал от себя кокетливую нимфоманку и нырнул в манящий контурный круг вслед за мелькающим зайчиком. Он провалился в мир точек, линий и плоскостей. Проткнул своим виртуальным телом из ниоткуда появившуюся карту с изображением рыцаря, закованного в латы с диском в руках.

«Везут Потомство Графа, Два-в-Одном;

Это Колесница Силы».

Карта символизировала выход героя на поле битвы. Этап, когда воин выходит, чтобы победить.

За ней разноцветные группы цифр. Одна из них, написанная крупным четким шрифтом, привлекла особое внимание.

Первый удар по лицу Alchemist почувствовал в тот момент, когда пытался понять смысл этой цифровой карусели. Его выбросило из контурной трубы к Анжелине. Но ее уже не было. Опершись спиной на невидимую стену, перед ним ухмылялся высокий темноволосый брюнет в строгом костюме и оранжевом шарфе на шее, свисающем почти до пола. Alchemist узнал его. Это Ашмаров, Начальник тумана. Его ход мыслей был прерван вторым более сильным ударом по лицу. И этот мир потускнел.

Третий удар вернул в действительность. Зрение медленно восстанавливалось, проявляя нечеткий образ Димаса. Тот сидел на корточках, держа его голову на сгибе левой руки. А правой бил его по щекам.

– Ну что, космический б’годяга, очухался?

Способность мыслить медленно возвращалась.

В дверях появилась Маша, а за ней Шаронов. Тот сразу подошел ближе.

– Что с ним?

– Заснул парнишка за компьютером, – в присутствии начальства Димас не картавил, – и брякнулся. Игровой шлем немного защитил голову от удара. Правда, пользоваться им, дружище, ты уже не сможешь. Кердык твоему шлемаку!

Димас по кусочкам снял с головы коллеги игровую принадлежность.

– Тут кровь! – воскликнул Шаронов.

Саргасов перевел глаза в указанном направлении и побледнел. На его левой руке из маленькой точки на сгибе локтя сочилась кровавая струйка.

– Пустяки, царапина, – Саргасов прикрыл ранку ладонью, а затем салфеткой, которую подала Маша.

Ему показалось, что при этих словах Димас ухмыльнулся. Но помог подняться.

– Дело, конечно, молодое, – серьезно сказал Шаронов, – но спать тебе, парень, надо по ночам. А то так недолго и шею сломать. Давай-ка домой. Уже поздно.

– Да-да, я только доделаю работу. Немного осталось.

– Ну-ну.

Когда все удалились, Саргасов схватился руками за голову, как будто помогая ей обрести в хаосе точку опоры.

– Цифры! – бормотал он. – Два – шесть… не помню! Что это за цифры? Анжелина. Начальник тумана.

«Все ответы уже есть в тебе. Но, возможно, ты их сможешь увидеть», – возник в памяти голос водяной феи.

– Какие ответы? – мысли в голове хакера еще только пытались восстановить внутренний порядок. – Пароль? Точно! У Ашмарова раньше был цифровой пароль! Я его помнил. Два – шесть… Черт! Димас не вовремя! Хотя…

Прилипшая к кровавой точке на руке салфетка болталась, но Саргасов уже не замечал ее. Включил лежащий на соседнем столике личный ноутбук. А параллельно на рабочем компьютере начал скачивать из Интернета несколько программ. Когда ноутбук загрузился, Саргасов, не дрогнув ни одним мускулом на лице, начал его форматирование. Полностью уничтожить все данные на своем компьютере программиста могла заставить только весьма веская причина.

Глава 25. «Ядерное оружие», или «Титаник» идет ко дну

Черняк мотался по Москве, решая навалившиеся проблемы.

– Денис Викторович! – кричал он Твердохлебову в трубку телефона, проскакивая на желтый сигнал светофора. – Успокойте клиента. Как только подойдет сырье, запустим производство в авральном режиме. Оно уже должно быть здесь. Главное – рабочих не растеряйте!

Маленького Егора Черняк отвез к матери – временное решение одной из проблем. И уже по привычному маршруту направился в ЦКБ. Он даже не мог привезти гостинцы – и жена и дочь были на строгой диете. Хотелось хоть чем-то порадовать их, успокоить. Однако развитие событий не предвещало радости. Заведующий отделением Шемякин пригласил мрачного Черняка в кабинет.