Разумеется, такой ответ понравился женщине. И она тут же предложила:

— А не хотите взять себе котеночка? Посмотрите, какие красавцы! — подхватила с пола двух котят и показала оперативнику, чем сразу поставила того в тупик.

«Этого еще не хватало!» — мелькнуло у того в голове. Конечно, он не хотел. Но отказать значило не пройти проверку на лояльность. Ему пришлось в ответ улыбнуться, как бы показать удовлетворение от ее предложения.

— Я подарю вам, — пообещала женщина и осторожно тяжело поднялась с дивана, — потому что продавать кошечек нельзя, это не товар, это живые существа, они такие же, как мы с вами, только маленькие и говорят на другом языке. Продавать их преступно! — Переваливаясь с боку на бок, как утка, она приблизилась к оперативнику и протянула котят. — Какой вам больше нравится? Выберите сами. Я дарю вам от всей души! Отрываю от сердца! — сказала. — Я вижу, вы хороший человек. Кошечке будет хорошо у вас. А вам с нею будет замечательно.

На женщине был огромный халат непонятного цвета с грязными пятнами на груди и замусоленными полами. Оперативник погладил маленькую голову одному из котят, словно обращая ее внимание, на каком из двух остановил свой выбор. А потом спросил:

— А можно он пока побудет у вас? Нам нужно сейчас обойти все квартиры. Мы ищем опасную преступницу. А на обратном пути я заберу котенка.

— Можно, почему же нельзя, — ответила женщина. — Я понимаю: работа прежде всего. А как же? Котенок подождет. Работа впереди.

— А все-таки, где вы встречали эту девушку? — снова показав на фоторобот, спросил опер.

— Запомнила я ее, — покивала женщина плохо приглаженной головой, на которой клочковато лежали засаленные волосы. — С мужем мы запомнили ее. Она назвала наших кошечек пакостью! Это надо же такое сказать! Несомненно, это она. Мы с мужем узнали ее! — Посмотрела в сторону дверного проема. — Гринюша, ты узнал ее? Это та стерва, помнишь? — спросила и, дождавшись, когда из прихожей раздалось ответное «Угу», опять, покачиваясь с боку на бок, вернулась к дивану и шумно села, выпуская из рук котят.

— Когда и где это произошло? — спросил он, радуясь быстрому повороту дел.

— В подъезде видели! Недавно! — сказала она. — Спускалась сверху шельма. А кто ж еще? Шельма и есть! А мы как раз с кошечками поутру выходили погулять, подышать свежим ранним воздухом. Им это необходимо. Кошечки у нас смирные, добрые, милые. Вы же сами видите, какие они безобидные и беззащитные. А эта шельма неслась как угорелая, как будто за нею кто-то гнался. И пнула кошечек, а потом чуть не наступила на одну из этих красавиц! Вон на ту, серенькую куколку. Видите, она как принцесса. Мы ее так и зовем: Принцесса. А эта шельма — не нашего поля ягода! Мы здесь давно живем, никогда не видели ее. Знать, где-то наверху снимает квартиру. Там несколько квартир сдаются.

— Может, в гости к кому-то приходила? — с придыханием спросил оперативник.

— В такую-то рань? — усмехнулась женщина. — Мы всегда очень рано выходим погулять. В шесть, а то и в пять часов утра. Так что сверху она, сверху. Там смотрите.

Сорвавшись с места и забыв поблагодарить, опер выскочил на площадку. Здесь воздух был совсем другой. Парень несколько раз глубоко вздохнул, словно выбрасывал из себя кошачьи запахи квартиры и вбирал воздух подъезда. Хозяин провел по лысине рукой и захлопнул за ним дверь.

— Что там? — спросил Исай, глядя на возбужденного оперативника.

— Она здесь, — скороговоркой отозвался опер. — Где-то наверху! — выхватил из кармана телефон и позвонил Акламину.

Тот был возле среднего подъезда. Быстро перегруппировал людей, направляя в первый подъезд. Исая с охранниками вывел на улицу, на всякий случай поручил не выпускать из-под контроля остальные подъезды и двор. А в первом подъезде по этажам началась отработка квартир. Когда, наконец, оказались у нужной квартиры и толкнули дверь, та от толчка подалась. Опера достали оружие. Крадучись вошли. Увиденное в квартире стало для всех холодным душем. Не успели. По тому, что кровь на полу еще не застыла, Акламин понял, что все произошло перед их приходом. Ольги не было. Трупы лежали с пистолетами в руках. Полная иллюзия того, что эти двое перестреляли друг друга. Между тем Акламин не заблуждался. Пуля в затылок и пуля в лоб напрочь отбрасывали такую версию. Сразу стали вопросы: кто был третий и куда увел Ольгу? Она по телефону сообщала мужу о третьем бандите. Он, видимо, и устроил это побоище, и умыкнул Ольгу. Что-то не поделили меж собой. Скорее всего, деньги за шкуру неубитого медведя. А что еще? Где и кого искать теперь — новая загадка. Вызвав криминалистов, Аристарх вновь направил оперативников по квартирам и во двор с опросом возможных свидетелей: кто что видел возле подъезда? Но удачи большой не было, если не считать слов старушки — маленькой, сгорбленной, но чистенько и чопорно одетой: шляпка от солнца, прикрывающая редкие седые волосы, кофточка с оборками и ладно сидевшая юбка. Старушка жила в соседнем подъезде и сидела на скамейке, когда подошли оперативники. Она сказала, что чуть раньше, возвращаясь из магазина, издалека видела, как возле первого подъезда две девушки сели в машину, а потом туда же прибежал парень. И машина уехала. По времени получалось, что это произошло минут за семь-двенадцать до того, как возле дома появились оперативники. Однако как выглядели эти девушки и парень, старушка издалека не разглядела:

— Да разве упомнишь? — развела она руки. — Я уже без очков соседей не узнаю. И хожу, как черепаха. Очень быстро шли под ручку. Я молодая точно так же скакала, шустрая была, как веник, а теперь вот отскакала старая карга, едва передвигаюсь. Раньше до магазина доходила за десять минут, а ныне в два раза дольше чапаю. А девушки-то спешили, знать, не иначе. Да и парень как шальной выбежал из подъезда.

Если брать слова старушки за основу, тогда одной из девушек могла быть Ольга, но кто в таком случае были вторая и парень с ними?

— А в какую машину сели? — с надеждою в голосе спросил опер. — Цвет, марка?

— Да не разглядела я цвет, — сказала старушка, — а марка? Это вам у молодых надо спрашивать. Я в машинах не разбираюсь. Кстати, — вдруг вспомнила она, — когда машина отъезжала, так из нашего подъезда вышли молодожены. Люда и Саша. Они в марках, наверно, разбираются. Спросите у них.

Нашли Люду и Сашу не сразу. Те появились часа через два. Вспомнили, как встретили соседку по подъезду, она шла с пакетом в руке им навстречу, поздоровались, проходя мимо. И припомнили, что, действительно, отъезжала машина серого цвета, «ауди». Седан. Люда вспомнила даже две первые цифры номера. Один и три, то есть тринадцать. И пояснила, почему запомнила:

— Я в тот момент, увидав эти цифры, почему-то подумала о чертовой дюжине. Подумала, что чертова дюжина не к добру. Я хотела даже указать Саше на это, но передумала, потому что номер-то состоял из трех цифр. Но третью цифру я не помню. И еще впереди была буква С. Я запомнила ее, потому что с этой буквы начинается имя моего мужа.

На безрыбье и рак рыба. Хотя бы что-то. Впрочем, абсолютной уверенности не было, что именно в этой автомашине увезли Ольгу. Но интуиция притягивала Акламина к этой информации. И он распорядился искать авто. А еще стоило докопаться, кто же все-таки такая была Дарья. Это могло помочь в разгадке новой путаницы. А пока, основываясь на полученной информации, можно было предположить, что Ольгу похитили второй раз. И вероятнее всего, с той же целью. А раз цель у новых похитителей такая же, следовательно, требования к Корозову о выкупе Ольги последуют снова. Встретившись с Глебом, Аристарх высказал свою версию. Тот согласился с ним. А раз так, надо ждать новых требований. Все начиналось сначала.