Отъехав от дома, Римма надеялась, что никто особенно не обратил на ее машину внимания. Ольга и Вовик сидели на заднем сиденье. Ольга под гипнозом находилась в полудреме. Все молчали. Посматривая через зеркало заднего вида, Римма вспомнила, как поначалу, когда Бурый привел парня к ним в компанию и назвал Вовиком, она прыснула со смеху. Но оказалось, что не Бурый выдумал такую кличку, нет, Вовик в пятнадцать лет попал в детскую колонию за поножовщину, и там ему прилепили ее, как производную от имени. Елозя по сиденью, Вовик не возражал бы прикоснуться к телу Ольги, украдкой облизывал его глазами, но ловил в зеркале холодный взгляд красивых глаз Риммы и не решался. Отворачивал голову в сторону и посматривал сквозь стекла на улицу, мельком наблюдал, как люди томились от солнечной жары на тротуарах. Торопились забежать в тенек дерева или какого-нибудь навеса, в магазин, в кафе. На ходу пили из бутылок воду либо напитки. Томился и, не выдержав, нарушил молчание:

— Куда катим-то? — приторной улыбкой растянул губы до ушей.

Римма вела машину на большой скорости. Не отпуская педали газа, полуобернулась, сухо отозвалась:

— Скоро будем на месте!

И действительно, скоро подрулила к крайнему подъезду кирпичного девятиэтажного дома. Всего было три подъезда. Двор чистый, подъездная дорога в асфальте, зелень во дворе разрослась и выглядела неухоженной, но общей картины не портила. Напротив, двор как будто наполнялся зеленой аурой, и все вокруг дышало ею. Римма заглушила мотор. Посмотрев сквозь стекла вдоль подъездов, осталась удовлетворенная тем, что было тихо и безлюдно. Вытащила ключ из замка зажигания. Вопросительно уставившись на ее затылок с аккуратно уложенными волосами, ниспадающими на красивую шею, Вовик ждал команду. Броская, бьющая в глаза красота Риммы возбуждала его. Впрочем, если бы тут была еще пара-тройка девушек, он не меньше возбуждался бы и от них. Говорят, что мужчины полигамны, — так вот Вовик был примером такой полигамии. Ему все время было мало женщин, хотя надо отдать должное: он всегда, когда требовали обстоятельства, включал тормоза. Зато когда отпускал тормоза, тогда всякая женщина у него была, как последняя. Выставив вперед красивые ноги, Римма красиво вылезла из авто, открыла дверь со стороны Ольги:

— Пошли, Ольга! Ты достаточно отдохнула! — сказала с черствыми нотками в голосе.

Встрепенувшись, та открыла большие с дымчатым оттенком глаза, оперлась на подставленную руку Риммы и легко выскользнула наружу. Она все еще оставалась под гипнозом и подчинялась командам Риммы. Рассудок куда-то отступил, словно провалился в пропасть. Ольга лишь отчетливо слышала обволакивающий голос Риммы и не могла противостоять ему. Ни двор, ни дом не фиксировались в памяти, и даже асфальт и ступени, по которым ступала, тут же испарялись из сознания. Одетая в чужую тесную одежду, она не чувствовала неудобства. В этом жмущем, непривычном для нее наряде, с поцарапанным лицом и синяками на теле, Ольга оставалась красивой своей неброской, в пастельных тонах красотой. Вовик выпрыгнул следом на другую сторону авто. Под руку с Ольгой Римма поднялась по ступеням крыльца, открыла металлическую, окрашенную зеленой краской дверь подъезда. Вовик придержал ее рукой, пропуская женщин. Стены подъезда были чистыми, пол также чист, только выбитая плитка на нем портила весь внутренний вид. На лифте трое поднялись на нужный этаж, Римма подвела их к квартире и нажала на кнопку звонка. Внутри звонок громко засвиристел птичьей трелью. Дверь распахнулась мгновенно, как будто за нею стояли и ждали звонка. В проеме возникла высокая сутуловатая девица с крупной головой, на которой сверху волосы были собраны в большой пучок. Что делало ее еще выше на величину этого пучка. Глаза у нее были ястребиные, хищные, смотрели так, словно высматривали себе дичь. Однако на Римму эти глаза посмотрели подобострастно. Зато следующая порция взгляда на Ольгу и Вовика была наполнена таким презрением, словно она презирала их еще до их рождения, хотя до их рождения ее, возможно, самой еще не было на свете. Нос был курносым, почти без переносицы, вернее, переносица была, но куда-то проваленная, едва уловимая. Она молча отступила внутрь, пропуская Римму и ее спутников. Войдя в квартиру последним, Вовик придирчиво посмотрел на девицу. Коль их сюда затащила Римма, у него не возникло сомнений в надежности этой особы. Но, будучи любвеобильным, он пытался оценить ее как женщину. И не смог сразу определить для себя, стал бы тащить ее в постель или нет. Внешность, конечно, подкачала. Его бы даже огорчило и унизило, если бы он, красавец, стал с таким пугалом развлекаться. Нет. Зачем, когда рядом заводная красотка Римма? Но даже если бы ее не было, у него имеется большая возможность разложить пасьянс из других красавиц, где для этой особы места нет. Он неторопливо прошелся по квартире. Тесная, но чистая прихожая с вешалкой, тумбочкой и небольшим прямоугольным зеркалом сбоку от двери. Две комнаты. Мебели минимум, только самая необходимая. Пол чист. На стенах обои, в разных комнатах разные. Туалет, ванная, кухня. Везде порядок. Похмыкал, похмыкал и остановился в комнате, куда Римма ввела Ольгу. Посадила в кресло, слегка дотронулась пальцами до лба:

— А теперь поспи еще немного, Ольга. Когда очнешься, к тебе вернется твое сознание. Я знаю, ты хотела бы потолковать со мной, но сейчас не до этого. Придет время — побеседуем! — Римма говорила, наблюдая, как Ольга положила голову на спинку кресла, закрыла глаза и стала ровно дышать, но Римма знала, что Ольга хорошо слышала ее, и потому завершила словами: — А сейчас отключись от всего! Спи!

Глубоко провалившись в ватное облако сна, Ольга больше ничего не слышала. А Римма оглянулась на девицу:

— Оставляю ее у тебя, Полина. Зовут ее Ольга. Смотри внимательно, она очень резва! Дарью чуть не прихлопнула. Справишься?

Окинув жену Глеба презрительным взглядом с ног до головы, Полина усмехнулась:

— Не таких обламывала!

— Дарья тоже так думала, — снова предостерегла Римма. — Но если бы не Вовик, Ольга за меня выполнила бы работу.

Он ей помешал, а зря. Когда она придет в себя, пусть помоется в ванной, возможно, она давно не мылась, ей это будет в радость. Чуть позже я пришлю к тебе Вовика, он поможет держать ее в узде.

С некоторой иронией взглянув на парня, Полина безразлично пожала плечами. Как будто он был пустым местом и не произвел на нее никакого впечатления. Парня это зацепило. Чтобы такое пугало смотрело на него, как на неодушевленный предмет, было оскорбительно для Вовика. И он сердито набычился. А Полина съязвила:

— Без него управлюсь! У меня сноровки, поди, побольше будет в этом деле, чем у этого красавчика! Его надо пользовать по другой программе!

Вскинувшись, как от укуса змеи, парень взъерепенился, но Римма резко остановила его:

— Не дергайся, Вовик! Это она так шутит. Привыкай к ее шуткам!

Покривившись, он отступил. Но в душе осадок остался. Римма, глянув на Ольгу, шагнула к входной двери, сказала на ходу:

— Пошли, Вовик, у нас еще есть чем заняться!