– Тань, я думаю, ты в курсе, – это Алексей. Он ничему не удивляется, спокойно относится к ведьмам, домовым и говорящим котам.

– После того, как Даша сегодня спасла кучу жизней и перевернула огромный лесовоз с прицепом как воздушный шарик, – добавил Алексей.

Таня уставилась на Дашу, на её лице был написан огромный знак вопроса.

– Ну да, мне пришлось, – начала оправдываться Даша, – как только они отъехали от дома, я увидела, как их сносит лесовоз. Их, джип и ещё голубую машинку. Пришлось вернуть и поехать с ними. Ну, уж простите. Я так поняла, ноги ты лечить не стала из-за него? – она кивнула на гостя, Таня кивнула.

– А можно мне всё-таки их вылечить? – спросила Даша так, что это можно было рассматривать и как просьбу и как приказ.

Таня опять кивнула. Даша внимательно посмотрела на неё.

– Тань, ты что молчишь? Лёшу боишься?

– Я не Лёшу боюсь, я боюсь того, что он ляпнет о нас там, где не положено.

– Думаю, не ляпнет, – Даша очень серьёзно посмотрела на мужчину, – да, Лёша?

– Даже не подумаю, – ответил тот.

Только после этих слов Таня встала и начала разбинтовывать Дашины колени. Они уже почернели и распухли.

– Ого, Тань, а это не опасно? – с тревогой спросил Леша, заглядывая ей через плечо.

– Нет, это всего лишь синяк, гематома, это решаемо, – обыденно ответила Таня.

– Лёш, кстати, запись с видеорегистратора придётся удалить, – вспомнила Даша о своём выступление не первом плане.

– Не придётся, – усмехнулся тот, – Вовка, водитель мой, сразу кинулся к нему, как только в машину тебя усадил. Ничего там не оказалось, с того момента, как ты встала перед машиной, одна рябь. В общем, чтобы нас не посчитали сумасшедшими, мы решили придерживаться более реальной версии. Так что ты там точно упоминаться не будешь.

– Вот и ладненько. Есть у меня пара тем для разговора. Даже и не знаю, с какой начать… Раз Таня пока занята, начнём, пожалуй, с её темы. Лёш, ты большую должность занимаешь? Мне нужно знать, насколько распространяются твои полномочия, что ты можешь сделать.

– Ну, скажем так, на довольно высоком уровне, – начал расплывчато мужчина, – смотря, что ты хочешь сделать. Но, сразу говорю, нарушать закон не буду, даже ради человека, который спас мне жизнь. Не то, что я там принципиальный такой, но…

– Вот только не надо оправдываться, всё я понимаю. Там, наоборот, идёт разговор о том, чтобы всё было законно. У Тани проблема образовалась. От неё, вроде как, отстали, но не нравится мне вся эта ситуёвина. Они на неё хотят какую-то фирму повесить и деньги через неё, то ли украсть у кого-то, то ли вывести куда. Я в финансах не очень, но там даже ежу понятно, что они её хотят подставить и посадить. Беременную, представляешь, их же ребёнком. Я пыталась к Пашке обратиться, но он полный лошара.

– Так, давай с самого начала, – выслушав Дашу, сказал Алексей, – Кто такие они?

– Бывший сожитель Тани и его мамаша.

– Я всё, – сказала Таня, разгибая спину.

– Спасибо тебе добрая душа, – сказала Даша, – давай, выкладывай, про своего козлика всё, что знаешь. Только Алексей, я сразу предупреждаю, Таню и её местонахождение не сдавать. Вы её всё равно ни найти, ни поймать не сможете, это я тебе гарантирую, а люди могут пострадать. Ну, вы тут поворкуйте, а я пошла содержимое мешка пристраивать.

Даша вышла в зал, и громко позвала домового:

– Додо.

Тут же, как Сивка Бурка из-под земли появился домовой.

– Что желаешь, новая хозяйка?

Даша хохотнула и спросила:

– Что, так хочется зелёненькую черепашку, что готов подлизываться? – домовой часто закивал головой, – Ты как ребёнок, честное слово, – покачала головой Даша и вручила ему вожделенную игрушку, – на, бери на здоровье. Только помни уговор.

Домовой в одно мгновение исчез, а девушка собрала разбросанное по дивану бельё и унесла его в бабушкину комнату. В дом вернулся Василий и зашел следом за Дашей.

– А ты не думала над тем, чтобы занять эту комнату? – внезапно спросил он, наблюдая над тем, как девушка пристраивает вещи в бабушкин шкаф, – Пора бы уже начинать новую жизнь. Да и кровать здесь побольше.

– Да мне как-то и та нормально, хотя… Тут всё мои плюшики поместятся.

– Пф, – фыркнул кот, – плюшики… Отдай их домовому, пусть играется, тебе уже пора о детях думать.

– Не хочу я думать о детях, – проворчала Даша, – мне мамы хватает. Хуже маленького ребёнка.

– Что там у вас случилось? – спросил с тяжелым вздохом кот.

– Да, у нас очередная любофф. Сейчас Таня с Лёшей закончат, всем миром о маме поговорим.

– А чего это ты их наедине оставила, – недовольно произнес Василий, – смотри, девка, без жениха останешься.

– Чегооо? Какого ещё жениха, чего ты мелешь? Кстати, чего ты его в дом пустил. Да ещё и разболтался…

– Да это не я, это он сам. Сижу, никого не трогаю, смотрю, машина подъезжает. Дай, думаю, посмотрю, кто приехал. Иду к калитке, она вдруг с грохотом открывается и на пороге стоит он, с тобой, бездыханной, на руках. Я чуть с ума не сошел, а он говорит, здорово, мол, кот говорящий, иди, показывай, куда твою хозяйку укладывать. Я ему и говорю: «Ну, здорово, коль не шутишь, пошли». У него глазёнки-то на лоб полезли, но ничего, сдюжил, тебя не уронил. На диван уложил, и так заботливо подушечку под голову подложил. Аптечку спросил, ну, я ему Таню и привёл, что в нашей аптечке-то искать. Пока Таня ноги тебе лечила, вещи принёс, сел так, по-хозяйски и сидит. Я ему говорю, мол, машина тебя ждёт, а он мне: «Нет, я её уже отпустил, не могу же я девушку, спасшую мне жизнь бросить в таком состоянии». Ну, тогда я и понял, что ты просто спишь обессиленная.

– Даш, Даша, – крикнула Таня из кухни, – иди сюда.

– О, наверное, первый вопрос уже решен, пошли дальше совещаться, – сказала Даша коту и почесала его за ушком, – что-то ты, парень, часто на двух лапах стал ходить, не замечаешь?

Когда девушка зашла в кухню, то застала там плачущую Таню и хмурого Алексея.

– Ну, и что тут происходит? Почему плачет Таня?

Таня, утирая слёзы, замахала рукой, показывая всем своим видом, что в её слезах собеседник не виноват.

– Что, опять нахлынуло? – спросила Даша, – Ладно, поплачь. Я бы тоже сейчас поплакала, – она тяжело вздохнула, – ума не приложу, что делать с матерью. Если честно, я бы переписала эту квартиру на неё, и чёрт с ней, пусть делает, что