подруга и вот она мне рассказала, что Таня исчезла и типа подруга подозревает, что ее убили её хозяева. Как и за что, не знает, но знает, что они очень жестоко обращались с ней, Игорек её насиловал не раз, а той и податься было некуда, она же сирота. И если бы она сбежала, то пришла бы в первую очередь к ней, к своей подруге, а она не пришла. Более того, эти типы развили уж слишком бурную деятельность по её поиску, чересчур бурную. Ну и рассказал, что типа Таня подруге рассказывала о махинациях.

– Ну и заплёт, – хмыкнула Даша, – а не слишком ли сильно ты закрутил?

– Не, не сильно, поверь мне. Я своего друга знаю, именно это его и зацепило. Он как доберман в стойку встал. Его это дело совершенно не касалось, да его даже другой следователь вёл. Так он не поленился, сходил к начальству и попросил это дело себе. Теперь им точно конец.

– Это радует. От нас что-то нужно?

– Да ничего не нужно, я всё рассказал, что вы мне обе мне выложили и ещё вот, посмотри. Это заявления на розыск Тани. Посмотри, какие они странные. Вроде как утверждают, что она у них что-то украла и в то же время от претензий отказываются. Типа вы её найдите, а мы уж сами мирным путём разберёмся. Смотри, все заявления поданы в разных районах, во всех заявлениях всё по-разному написано. Вот тут она украла сто тысяч, а тут уже миллион, а вот тут бриллиантовое колье, а тут всего лишь кольцо, но тоже с бриллиантом. Посмотри, вот тут они просто подали её в розыск, но это самое первое заявление, наверное, тогда ещё ума не хватило её в чём-то обвинить. А потом им уже кто-то насоветовал.

– А почему на всех заявлениях отказ?

– Потому что нет основания. От претензий они отказываются, значит, уголовное дело заводить никто не будет, а на счёт поиска… Да, кто её будет искать? Ну, ушла девчонка из дома и ушла, может просто не хочет у них работать. В полиции, поверь мне, и без Тани забот хватает.

– Ты зря так думаешь, – ухмыльнулась Даша, один полицейский её все-таки нашёл.

– Дай догадаюсь, – Алексей изобразил задумчивый вид, потом улыбнулся и показал всем своим видом, что только что догадался, – Паша!

– Да, Паша её нашел. И не только нашел, но и ещё мамаше Игорька настучал, та приезжала даже мне немножко угрожала, кинулась с обыском к Тане домой, но дед Матвей подоспел вовремя, отогнал тварь. Слушай, а почему заявления оказались в одном месте?

– А где они должны быть? А, понял, о чем ты. Потому что в итоге все заявления стекаются в одно место, городок-то маленький. Вот кто-то внимательный и заметил, что она все на одного человека.

– А кстати, посмотри, – хмыкнула девушка, тыча пальчиком в экран телефона, а фамилию-то они неправильно указали. Вот так дела! И здесь, и здесь, и здесь, – Даша перелистывала фотографии и показывала на неточность в документе.

– Они что, даже не знали на кого всё оформляли? – удивился Лёша.

– Думаю, знали. Тут дело в другом, они же не сами оформляли документы, а скорее всего, юрист. А эти фамилию написали, как слышали, и получилось расхождение аж в две буквы. А это значит, что Таня тут совсем ни при чем…

Во время обеда Леша всё время пытался покормить Дашу с ложечки, та злилась и смешно ругалась. Мужчина смеялся и успокаивался, но потом забывался, и вновь начинал попытки.

– Лёша, – сердилась девушка, – ну, сколько можно говорить, у меня левая рука сломана, а не правая. Я в состоянии есть сама.

А Алексей сидел и улыбался…

После обеда, усаживая Дашу в машину, майор спросил водителя:

– Владимир, ты сделал то, о чём я тебя просил?

– Так точно товарищ майор, – доложил водитель и завёл машину.

– Ну, тогда меня в штаб и потом девушку домой, – скомандовал Алексей, садясь в машину.

Когда они подъехали к штабу, офицер с суровым видом вышел, на прощание махнул рукой и зашел, не оглядываясь, в здание. Водитель проводил его глазами до дверей и рванул машину с места. Когда они покинули пределы города, парень посмотрел в зеркало заднего вида и вдруг сказал:

– Даш, не бросай его, пожалуйста. Даже если он тебе не нравится, пусть он хоть немного за тобой поухаживает. Он с тех пор, как у него вся семья погибла, ходил как деревянный, а с тобой стал даже улыбаться. Ты ему очень нравишься… Я наблюдал за вами через окно… Он так мило кормил тебя с ложечки…

– Так и скажи, что завидуешь, – проворчала Даша, улыбаясь, – тебя-то, небось, никто с ложечки кормить не пытался. Если так завидно, бери, руку ломай, и будет тебе счастье.

– Очень завидую, – засмеялся водитель, – прям, сплю и вижу, как меня майор так будет кормить.

– Эээ, я не это хотела сказать, – начала шумно возмущаться Даша.

– Да я понял, что ты хотела сказать, – заливисто расхохотался Володя, – но и ты, я думаю, поняла, о чём я говорю.

– Кстати, Вов, ты комбикорм покупал? Скажи мне, сколько я должна?

– Даш, ты что, совсем? Мне майор приказал купить, я купил, и разбираться я буду с майором, а ты, женщина, не лезь.

– Ладно, не последний раз приезжаете, я придумаю, чем отплатить. Я вас яйцами закидаю.

– Э, женщина, – у водителя вдруг появился кавказский акцент, – зачем нас яйцами кидать, ты нам в сумку положи, мы домой приедем, покушаем.

Когда Даше гипсовали руку, ей поставили обезболивающий укол. Когда они ехали по трассе, рука у неё совсем не болела, но, когда они стали подъезжать к дому, боль вернулась и усиливалась с каждой секундой. Несмотря на то, что водитель пытался её смешить, девушке уже было не до смеха. Машина только остановилась, а Даша уже открыла дверь и, кряхтя и постанывая, попыталась вылезти из машины. Володя выскочил из-за руля и подбежал к девушке.

– Даш, что, рука разболелась, да? – с жалостью спросил он, помогая выйти из машины.

– Очень, – ответила Даша, морщась, – Вов, ты бы ехал отсюда, пока я не злая.

– Понял, два раза повторять не надо, – засуетился парень и полез в багажник, – Ящики куда девать?

– Какие ещё ящики? – не поняла девушка.

– Яблоки, виноград и персики, – доложил водитель, доставая из багажника три ящика с фруктами, – сразу говорю: это не я, это командир.

– Ладно, ставь на лавочку перед домом и езжай, – девушка начинала злиться.

– Угу, – сказал водитель, бегом донёс ящики до лавочки и побежал обратно.