Но теперь я человек. Настя, посмотри на меня. Я и есть тот самый Денис, которого ты знала и с которым спала. Никакой подмены.

— Разве так бывает? — Настя продолжала хмуриться, но сковородка в её руках немного дрогнула. То ли она устала её держать, то ли решила меня выслушать. Надеюсь, что всё-таки второе.

— Да, например, когда демона наказывают и выкидывают из Ада без права возвращения, и я смогу попасть обратно разве только после гибели человеческого тела в виде грешника, — улыбнувшись, сделал крошечный шажок в её направлении.

— За что тебя выгнали? — Настя продолжала хмуриться, пристально глядя на меня. — Что ты мог натворить такого в Аду?

— Я целитель и делаю всё, чтобы люди выживали, а это не соответствует демонической природе, — подумав, что хуже не будет, я подпустил в голос немного убеждения, потому что всю правду Насте говорить точно не стоило.

— То, что я видела… Твоя тень точно не принадлежит человеку, — тихо сказала девушка.

— Когда я очнулся и понял, что являюсь человеком, то попросил то чучело, которое в комнате сейчас сидит, вернуть мне мои силы. Я и так маг, просто Мазгамон сделал меня чуточку сильнее, — в моём голосе появились обволакивающие нотки. — Этот козёл меня разозлил, и я призвал дар. Моя тень — это всего лишь отображение моей ауры. Настя, посмотри на меня, это же я, Денис.

— Если бы ты не был Денисом, то говорил бы также. И почему ты называешь Алевтину Тихоновну козлом? Разве она не коза? — Настя закусила губу. Я просто на физическом уровне видел, что она хотела мне верить, но пока не могла переступить определённую черту.

— Она одержима. В неё вселился демон по имени Мазгамон, — терпеливо пояснил я, практически шепча, отчего Насте пришлось прислушиваться. — Не переживай, с Кольцовой ничего плохого не случится. Вопреки всем сказкам, демонам запрещено причинять вред своим вместилищам.

Я осторожно приблизился к настороженно смотрящей на меня девушке и протянул руку, чтобы аккуратно забрать у неё сковородку. Я улыбался, а Настя смотрела мне в глаза с непонятной решимостью, но хотя бы страха в них уже не было.

— Ну и гад же ты, Фурсамион! Ты зачем ей моё истинное имя слил, а? Тебе-то самому уже всё равно, но почему я постоянно должен страдать? И вообще, Фурсамион, ты ни хрена не демон, но и не полноценный человек. Я вообще не могу понять, что ты такое!

В напряжённой тишине голос Алевтины Тихоновны прозвучал как визг бензопилы. Настя вздрогнула, а я потянулся за сковородкой.

Бамс! Я успел увидеть летящую мне в лицо сковородку, а потом наступила темнота.

— Денис, ну очнись, ну пожалуйста! Я не хотела тебя бить, просто растерялась, — голос Насти долетал до меня как сквозь вату. — Я растерялась. Этого всего слишком много для меня, слишком…

— Тс-с, — прошептал я, приоткрыв глаза. Лежал я на полу на кухне, а Настя сидела рядом и рыдала, не забывая смачивать полотенце в холодной воде и прикладывать его к моему лицу. — Синяки будут?

— Не знаю, наверное, — по её личику текли слёзы.

— И как я с такой красотой на работу пойду? — спросил я, протягивая руку и дотрагиваясь до щеки Насти.

— Не знаю-ю-ю-ю, — она закрыла глаза.

— Я всем расскажу, что ты меня бьёшь, — предупредил я её. — Настя, я сейчас призову демоническую регенерацию, чтобы фингалами не светить, не пугайся, — предупредил девушку, разворачивая ауру и направляя потоки силы к повреждённому месту.

— Тебе всегда незаслуженно везёт с женщинами, — раздался неподалёку ворчливый голос бабки Алевтины Тихоновны. — И что они все в тебе находят?

— Мазгамон, — я приподнялся на локтях и посмотрел на сидящую на табуретке бабку. Мои глаза сверкнули так, что на стене увидел яркие блики. — Я же тебя предупреждал…

— Ты не можешь навредить этой милой женщине, она контракт заключила и теперь находится под защитой Канцелярии…

— Не ты ли меня убеждал в том, что я был демоном, а теперь им не являюсь? — проворковал ласково, поднимаясь с пола. Настя хлопотала вокруг меня, поддерживая, чтобы я снова не завалился. Похоже, мой глубокий обморок её убедил в том, что в чём-то я ей не врал.

— Ну, я. Но это ничего не значит! — взвился демон.

— О нет, пупсик, это значит очень многое. Например, я плевать хотел на Канцелярию с высокой колокольни. Не сумели сохранить заблудшую душу, это не мои проблемы. Уже не мои, — сказал я ещё ласковее, беря со стола мясницкий топорик.

— Ты зачем эту штуку взял? — подозрительно посмотрел на меня Мазгамон. — Положи её на место.

— Беги, — я перебросил топорик из руки в руку.

— Что? — демон ловко спрыгнул со стула и попятился, не сводя с меня пристального взгляда.

— Беги! — и я метнул топорик чуть в сторону, так, что он пролетел в сантиметре от уха Кольцовой и воткнулся в дверной косяк.

— А-а-а! — заголосил Мазгамон и ломанулся к выходу. Я же, выдернув из косяка топорик, неторопливо направился за ним. — Придурок, они сейчас явно кого-нибудь отправят, и тогда меня рассекретят и вернут обратно!

— Если через защиту пройдут, — пробормотал я, останавливаясь на пороге, глядя на то, как Мазгамон ринулся к конюшне, из которой неторопливо, гордо вскинув голову, выходила Мурмура.

* * *

— Всем всё понятно? — Люцифер повернулся к трём сопровождающим его Падшим братьям, которые внимательно слушали его наставления.

— Но каким образом это сделать? На тринадцатой земле наши возможности ограничены, и никто, кроме одного демона, не мог ещё вернуться оттуда целым и невредимым, — немного подумав, возразил Асмодей.

— У Небес возможности ещё более ограничены, — усмехнулся Владыка Ада. — Привлеки своего удачливого демона, Асмодей. Мне нужна постоянная связь с этим миром. После той войны мы незаслуженно быстро про него забыли и оставили. Как и ангелы. Но у нас перед ними есть преимущество: нам не нужно, чтобы в нас верили. Азазель, ступай и уточни некоторые моменты.

— Слушаюсь, — Азазель склонил голову в полупоклоне и, развернувшись, быстрым шагом направился в противоположную сторону.

— Я тоже подумаю, что можно сделать, — проговорил Асмодей, заходя в свой кабинет. Открыв дверь, он налетел