– Стан… – с трудом пробормотала Тина, ощущая, как подходит к концу процесс излечения и вместе с ним катастрофически тает энергия её способностей, – срочно… бегите… Геб…

– Васт, бегите! – скомандовал над ухом родной голос, и Тина успокоенно выдохнула, проваливаясь в целебный сон.

Анлезийцы не могут опоздать… не должны.

– Сегодня ночью нас заберут, – словно мимоходом сообщила Линел за ужином, хотя, как успела Ярослава убедиться за три дня пути, ничего непродуманного и случайного моряны не говорили и не делали.

Конечно, их можно было удивить и даже ошеломить внезапным заявлением, но они с невероятной скоростью переваривали полученную информацию и запоминали её намертво.

– Значит, нужно особо не наедаться и много не пить, – вслух сделала прямолинейный вывод Слава и отодвинула похожий широким основанием на подстаканник бокал с горячим травяным чаем, собственноручно приготовленным ею из трав, найденных в морянских запасах.

Несколько раз полюбовавшись, как Линел, словно ниоткуда, вытаскивает нужные предметы, Слава спросила напрямик, имеются ли на теле русалок карманы, как у кенгуру. Вот тогда она в первый раз и полюбовалась округлившимися глазами моряны.

Оказалось, Ярослава не ошиблась, карманы действительно есть. И закрываются так плотно, что внутрь не проникает даже капелька воды. Однако они вовсе не врождённые, их моряны делают намеренно, пользуясь особой способностью собственной кожи к быстрой регенерации. В дальних плаваниях неудобно таскать за собой мешок или хотя бы кошель с самым необходимым, вот и приспособился морской народ всё своё носить в себе.

– Почему? – недоуменно спросила Юнхиола, поймала лукавую ухмылку приёмной матери и чуть смутилась.

И зачем, спрашивается, ляпнула, не подумав сначала? Ведь для неё это всегда было особым вопросом, воины из отряда сопровождения не считали нужным особо стесняться комендантского парнишки, не маленький ведь уже.

– Нужно просто сказать, – поняла, наконец, моряна, о чем разговор, – тхипп может сделать закрытый уголок.

– Ну, уж нет, спасибо, обойдёмся, – фыркнула Слава, поглядывая на прикинувшегося кирпичом Таша, – мы всё-таки девушки застенчивые. Лучше скажите, к утру хоть доберёмся?

– Нас встречает повелительница. – Гладкое лицо моряны просто сияло от осознания значимости такого события. – И мы поплывём очень быстро. Но разговаривать она не сможет… будет вести тхиппа.

– Жаль… ну хоть выспимся как следует. – Землянка тайком вздохнула, просто нестерпимо хотелось узнать хоть что-то новое про Костика. – Тогда сейчас переоденемся и соберём вещи.

Едва узрев наряд, в какой облачилась иномирянка, Таш, отклеивший бороду ещё в первое утро пребывания на судне, ошеломлённо разинул рот. Он уже начал понемногу привыкать к дерзким выходкам этой странной женщины, однако увидеть её в таком нелепом наряде был совершенно не готов. А когда рассмотрел, как она развернула салфетку и повесила на пояс иномирские ножны странного вида, воин и вовсе на несколько секунд онемел.

– Ну, и чего ты на меня так уставился?! – фыркнула Слава, так и не простившая Ташу его конспиративное молчание во время путешествия. – Неужели хотел заставить ехать на тхиппе в платье?

– Нет. – Резидент весьма удачно отвёл глаза прямо в сторону выходящей из маленькой спальни Юнхиолы и снова разинул рот.

Та тоже переоделась в мужскую одежду и сияла такой довольной рожицей, какой он не видел у неё за всё время их долгого знакомства.

– Ма, – выяснив, как называл Славу сын, Юна тоже звала её теперь только так, – а немного воды или еды возьмём?

– А, – легонько хлопнула себя по лбу одетая в жуткие пятнистые штаны и куртку женщина, – ведь я же за этим и шла! Но Таш своим разинутым ртом сразу все мысли сбил. А где Линел? Наверное, про еду лучше у неё спросить.

– Линел пошла предупредить капитана, – возмущённый такой бесцеремонностью, отмер, наконец, телохранитель, – а корзинка никогда не помешает. Я вот как раз у повара рыбу и окорок прихватил.

Посмотрел, как преобразившаяся в Хо девчонка споро загружает в корзину принесённые им припасы, и осторожно промямлил:

– Юна… тебе бы лучше в таком виде не ходить. Вдруг кто знакомый встретится…

– Ага, посреди моря и в полночь! И сразу её узнает? – мгновенно встала за девчонку горой мать Стана, даже не подозревая, что не стал бы наёмник так безропотно выслушивать её нотации, будь она кем-то другим. – Таш я уже давно поняла, насколько ты перестраховщик, но слишком не усердствуй, а? Ведь смешно уже! С ними будет королева, думаю, она и сама скажет, если будет опасно.

Ну да, смешно ей, обиженно насупился воин, знала бы, сколько раз эта самая осторожность ему жизнь спасала, небось, так не смеялась бы.

– Пора, – в дверях появилась ходившая почти бесшумно моряна, – ничего не забыли?

Слава привычно скользнула рукой по карманам: мобильник, очки, ключи, кошелёк, удостоверение и пропуск… и выдохнула. Два предмета на шее, один на поясе – вот теперь и все её богатства.

Тхипп снял их с борта торгового судна ловко и молниеносно, стоявший за ящиками капитан даже вскинул непроизвольно руку, сотворить охраняющий жест. Только что стояли возле борта четыре тёмные фигуры необщительных пассажиров, оплативших проезд сезонным договором на помощь морян, и вмиг растаяли… Но про такое лучше помалкивать, целее будешь.

Линел оказалась права, лежавшая впереди и почти незаметная на фоне тхиппа моряна бросила только вежливое приветствие и перенесла всё внимание на подопечное животное. А оно, заботливо надёрнув на пассажиров плотный полог, защищающий от случайных брызг и моросящего дождя, стремительно помчалось к невидимому сейчас берегу.

Слава прикрыла доверчиво прижавшуюся Юну ещё и прихваченным Ташем одеялом, растроганно коснулась губами лба, шепнула – спи, и сама закрыла глаза.

Проснулась она от звука голосов и плеска воды и сразу вскинулась, тревожно озираясь. Всё вокруг было мокрым, блёклым и неприветливым: камни, перевёрнутые лодки, кусты, деревья. С трудом верилось, что сейчас раннее утро, низкое небо серело так мрачно, как бывает лишь по вечерам. Рядом молча возился Таш, засовывая в мешки одеяла, отчаянно зевала и тёрла глаза Юна, а королева уже стояла на берегу и дула в маленькую раковину.

Тхипп как-то нервно болтал бесчисленными щупальцами в прибрежном мелководье, ясно давая понять, что он существо, совершенно неприспособленное для таких мест. Его стихией определённо были тёмные глубины, и туда он и метнулся, едва переправил пассажиров на мокрый, чавкающий под ногами песок.

Таш потянул ещё сонную Юну дальше, туда, где среди песка уныло торчали почти чёрные от дождя камни, но девчонка вырвалась и пошла рядом с приёмной матерью, помогая той обойти ловушки в виде выброшенных дохлых медуз и черепашьих кладок.