— В следующий раз больше бабок притянешь…

— Да не вопрос, — деловито протянул Валерик.

— Ну все, бывай…

Следующая их встреча через неделю.

Валерик исчез. Тубус остался в машине один. Все, на сегодня работа закончена. Можно домой рулить.

Но он не успел завести двигатель, как открылась левая передняя дверца и на пустующее место ввалился какой-то качок в майке-безрукавке. Звериная рожа, злые глаза, запах перегара.

— Э-э, чо за дела, в натуре, — изобразил пальцовку Тубус.

Пальцы веером он сделал, да только качка это нисколько не напугало.

— Урод! — прорычал он.

И тут же Тубус увидел летящий в него кулак. Бум! Из глаз посыпались искры, во рту появился резкий вкус ржавчины. Вторым ударом качок выбил из него сознание.

Очнулся Тубус в своей же машине. Только не на водительском, а на заднем сиденье. Руки скованы наручниками, во рту кляп. И не в городе машина, а где-то на природе. Деревья на ветру листвой шелестят, пташки щебечут.

Но не до красот природы Тубусу. Все его внимание обращено на двух крепышей спереди. Качок, который его вырубил, сидел на пассажирском сиденье вполоборота к нему.

— Ну чо, дятел, очнулся? — ощерился он.

— Что вам надо?.. Бабки?.. Так забирайте…

— Да ты чо, какие бабки? Нет у тебя, в натуре, никаких бабок, — осклабился второй, который сидел за рулем. — Твои бабки у нас…

— Может, тогда отпустите, а? — пролепетал Тубус.

Он уже не растопыривал пальцы, зубы в шахматном порядке не выстраивал. Ему было страшно, и страх смахнул с него налет крутизны.

— Да ты чо, в натуре, какой отпустите… Нам с тобой, типа, побазарить надо… Давно на Егеря пашешь?

— Какой Егерь, о чем вы!..

Бух! И тяжелый кулак врезался ему прямо в зубы. Во рту что-то хрустнуло.

— Давно… — выплюнув выбитый зуб, промычал Тубус.

— Вот сразу бы так… Короче, всех своих шнырей сдаешь, и мы тебя отпускаем…

— Каких шнырей? — не понял Тубус.

— А разводящих, которые товар разводят. Или сбывают. Ну, короче, ты понял…

— Да я сам вроде как все делаю… Необдуманная фраза. Она лишила Тубуса еще двух зубов.

— Все, все…

Он сдал и Хлебореза, и Валерика, и Пашика, и Соньку, и всех других, кто работал на него. Объяснил, как выйти на них.

— Все точно? — спросил его качок.

— Да как на исповеди…

— Так ты, значит, этта, исповедался типа… Это хорошо, — недобро усмехнулся второй крепыш. — Давай, Молох, пора…

В руке у качка появился ствол. Места дикие, вокруг ни души, хоть кричи, хоть волком вой — никто не услышит. Да и пистолет, направленный ему в лоб, без глушителя. Ни к чему он…

— Не, ну вы же отпустить обещали, — застонал Тубус, закрывая лицо ладонями. Как будто они могли сдержать пулю.

— А мы тебя и отпускаем… На тот свет…

Сатанинский хохот потерялся в грохоте выстрела. Дикая боль разорвала голову, клочки сознания вмиг поглотила тьма вечности… И снова сатанинский смех. Но это уже с того света…

* * *

Максик хмурил брови. Значит, что-то произошло.

— Кого? — спросил Егерь.

Он уже примерно знал, о чем ему хотят сообщить.

— Тубуса… Тело его вышвырнули на шоссе перед домом…

Итак, от разговоров Коваль перешел к делу. Погиб первый наркодилер, промышляющий в его районе. За ним отправится следующий. И так далее, пока территория, подконтрольная Ковалю, не очистится от людей Егеря. Этого допустить нельзя. Значит, надо очистить район от самого Коваля.

— Пацанов на дело готовь, — угрюмо сказал Егерь.

— Мокруха?

— А ты что думаешь, я этого ублюдка Коваля в задницу целовать буду?

— Понятное дело, мочить его надо… Но зачем наших людей на дело отправлять?.. Разговоры пойдут, что Егерь беспредел творит…

— Какой, на хрен, беспредел?

— Ну так по всем раскладам получается, что мы на территорию Коваля наезжаем. За ним правда, за нами косяк…

— Ну и что ты предлагаешь? — поморщился Егерь.

У Максика не башка, а дом советов. Не из блатных он. Так, фраерок. Из интеллигентов. Но шарит по делам конкретно. Без него Егерь как без рук. Или даже без головы…

— Я тут ребят нашел… Крутые ребята. Спецназовцы…

— Ты хотел сказать, бывшие спецназовцы, — поправил его Егерь.

— Да нет, вроде как действующие… Короче, подработать хотят ребята…

— А если это подстава?

— Исключено. Этих людей мне рекомендовал человек…

Максик назвал имя известного в столице авторитета.

— Ну если так…

— Только берут они очень дорого.

— Сколько?..

— А это смотря что делать…

— Надо зачистить Коваля и его кодлан. Чтобы воспоминания о нем и его ублюдках не осталось… Короче, сколько затребуют, столько и отстегни этим хмырям из спецназа, но чтобы Коваль со своей сворой исчез. Сечешь?..

Слава Мальцев возвращался домой не один. Зинку с собой привел. Клевая деваха, и в постели блеск, и не скучно с ней. Да и вообще, хрена ли делать одному ночью в своей однокомнатной квартире?..

Еще год назад Слава за душой ни гроша не имел. А с тех пор, как под Ковалем ходить стал, и бабки появились, и люди зауважали. Сейчас у него и квартира есть, и машину недавно купил — все как положено. И любовница есть — Зинка. Что еще нужно для полного кайфа?..

Все у него хорошо, только вот страхи иногда терзают — а вдруг убьют?.. Может, и убьют когда, но не сейчас. И не завтра. Может, лет этак через десять, а может, и вообще пронесет нелегкая…

Слава и не знал, что жить ему осталось совсем ничего.

Обнимая Зинку за шею, он достал из кармана ключи. Но до замочной скважины донести не успел. Откуда-то сзади появился человек с пистолетом. Сухой, еле слышный щелчок, и Слава с пробитым затылком завалился под ноги своей спутнице…

* * *

Буряк и Молох трудились, что называется, засучив рукава. Нужно было найти всех, кто работал на покойного Тубуса, и переманить на свою сторону. Можно, конечно, и свою собственную сеть сбыта наладить. Но зачем что-то строить, если достаточно реконструировать старую систему. И на это не уйдет много времени. Достаточно лишь найти шнырей Тубуса и перетереть с ними. И все, с этого момента они будут сбывать только то, что им будет давать Коваль. А залупаться шныри не станут. Они ведь не идиоты, знают, на чьей территории обитают…

Уже троих вычислили и со всеми перетерли. И все путем — никаких отмазок. Шныри легко заглотили первую партию товара, скоро полученный ими «секспирин» и героин обратятся в деньги.