— Ну чо, в кабак продернем? — когда уже совсем стемнело, спросил у Буряка Молох.

Хватит на сегодня шнырей гонять, пора немного оттянуться.

— А ты слышал, о чем Коваль трещал?..

— Ну?..

— Ну, болты гну, — передразнил его Буряк. — По кабакам шляться Коваль не велел и про сауны забыть. И вообще, всегда на стреме быть…

Все правильно. Их команда сейчас в состоянии войны с Егерем. А этот типчик серьезный. Сто пудов, будет мстить за Тубуса, которого, кстати, Молох с Буряком и разменяли.

— Ну и хрен с кабаком… Давай к Жульке с Анькой на хату…

— Это дело, — легко согласился Буряк.

И поддал газу.

«Вольво» ускорил ход, свернул с главной улицы в проезд между домами.

Ни Буряк, ни Молох не заметили, что вслед за ними туда же свернула старенькая «копейка».

Они остановились во дворе между двумя пятиэтажками. Рядом с их машиной плавно затормозила и «копейка». Они уже подходили к подъезду, когда увидели, как к ним устремляются три крепыша в камуфляже и масках. В руках у них были короткоствольные автоматы с глушителями. Марку оружия ни Буряк, ни Молох выяснить не успели…

* * *

Егерю нужно было ехать по делам. Но никуда не хотелось выбираться из своего роскошного особняка на Рублевском шоссе. Война с Ковалем в полном разгаре. А Коваль пацан крутой. Он уже троих потерял. Обязательно ответит ударом на удар. Не хотелось ехать… Но деваться некуда — надо.

Идею подсказал Максик. Начальник охраны ее подхватил. К дому подали сразу три совершенно одинаковых джипа. Егерь сел в последний. Первые два заняли вооруженные бойцы.

Егерь ехал в центр города. И нет-нет посматривал из окошка. И даже загляделся на одну симпатичную девчонку. Лет семнадцать ей. Худощавая, изящная. Грация балерины. Такие девочки как раз в его вкусе. Эх, остановиться бы сейчас да затащить ее в машину…

Это случилось почти четыре года назад. Сейчас апрель, а тогда был конец июня. Выпускной вечер у школьников. У него были кенты, вместе на зоне чалились.

Егерь и Валек еще раньше откинулись. А в тот день Рваный освободился. За ним они ездили. Из колонии забрали и домой, в Москву. Через один городишко проезжали. Там у пацана знакомого заночевали. А с ранья в столицу. Но уехали не сразу. Случайно на девчонку одну натолкнулись. Хорошая девчонка. Егерь на нее сразу запал. И предложил пацанам позабавиться с ней. Все согласились.

Ох и весело же было. Что они с той телкой вытворяли… Во все щели напихали. Только вот за щеку впихнуть телке никак не удавалось. Егерь попытался было сунуться, да уж больно зубки остры. Но тут на помощь пришел зэковский опыт. Вспомнил Егерь, как на зоне «козлов» опускали, как зубы костяшками домино вышибали. Домино под рукой не было. Зато отвертка в багажнике нашлась. И молоток… В общем, справил он дело…

Телку они бросили полуживую. Жива осталась или подохла? Егеря этот вопрос не волновал ни раньше, ни сейчас.

Тогда его волновало другое. Рваный и Валек команду свою сколотили. А Егерю место на заднем плане нашлось. Не понравилось ему это. Откололся от толпы. Сам под себя с полдюжины пацанов толковых подмял. Наркотой с самого начала всерьез занялся. Хорошо поднялся. И у Рваного с Вальком все путем было. Но только нет уже ни Рваного, ни Валька…

Сейчас Егеря волнует одно. Как уцелеть в схватке с Ковалем?.. Уж больно не хочется ему отправиться на свидание со своими старыми корешами…

Машина остановилась. Но вовсе не затем, чтобы подобрать симпатичную девчонку с фигурой балерины. Просто на дороге образовалась пробка. Зато встречная полоса свободна. И машины спокойно себе идут.

Но вот одна машина из встречного потока остановилась. Белая «четверка». Из салона что-то ухнуло, мелькнул огненный всполох. И тут же мощный взрыв. Это взлетел на воздух джип, который шел в колонне вторым.

Один телохранитель выскочил из машины, с силой потянул за собой Егеря, швырнул под колеса джипа, закрыл его своим телом. А остальные бойцы уже стреляли по «четверке». Но все мимо. Машина уже набрала скорость. И достать ее никак не получалось…

Наверняка это было покушение на жизнь Егеря. Но боевики Коваля оплошали. Уничтожили другую машину. Все-таки он гений, этот Максик. Правильную мысль подал. Три одинаковых джипа с затемненными стеклами. Попробуй догадайся, в какой машине Егерь.

Бойцы Коваля с первого раза не догадались. А вторая и третья попытки не удались.

* * *

Не просто взять Егеря, ой как не просто. Но Коваль попытался. Вычислили маршрут Егеря, образовали пробку на дороге. Как и думали, машины противника шли по крайней левой полосе. «Четверка» с гранатометчиком подоспела вовремя, и Буцал всадил в средний джип кумулятивную гранату. Выстрел отличный. И только одно «но»… Егерь ехал не в той машине. А жаль.

И все же врагу нанесен урон — погибли два телохранителя Егеря и водитель. Всего трое. Как раз столько потерял и Коваль. Славик, Буряк и Молох. Далеко не последние люди в его команде.

Наверняка Егерь дал команду охотиться не только за «быками». В первую очередь должен был погибнуть сам Коваль. Но он-то не дурень колхозный. Есть у него в районе один схрон. И никто не знает о нем. Связь с миром идет через незарегистрированный сотовый телефон, через него вычислить Коваля можно только сразу четырьмя дешифраторами. Но Егерь такой возможности не имеет.

Одна Аська знала, где прячется Коваль.

Мила — баба клевая. Но на нее Коваль положиться мог только в постели. А по жизни нет. Ненадежная она. А потом, у нее муж, свои заботы. Да и ему сейчас не до нее.

А вот Аська — баба что надо. Симпатяжка — это одно, но гораздо важнее, что предана ему как собака. Даже за такой короткий срок он успел убедиться в этом.

Может быть, он ошибается, и Аська не такая надежная, как того бы хотелось. Но дело в том, что никто не знает о ее существовании. Если кто и попытается выйти на него через баб, то искать будут Леську, Иришку и Галчонка — это его бывшие «хорьки». Про них известно многим. А про Аську никому. Только одна Инна, сестра его родная, знает о ней. И все, больше никто. А уж в сеструхе родной он точно мог не сомневаться. Дерьмо свое есть будет, но не сдаст братана…

Коваль взял бутылку текилы и по привычке отхлебнул из горла.

— Игнат, зачем ты так много пьешь? — спросила Аська.

Вот она, сидит перед ним в кресле. И хмурится. Другим бы только веселиться, на пару вместе с ним выпивать, а потом бузить не по теме. А ей этого не надо. У нее серьезные намерения. Он ей нужен, а потому она печется о нем, заботится о его здоровье.

— Много? — удивленно посмотрел он на нее. — Разве это много?

Бутылка и на четверть не опустошена. А она говорит, что много…

— Так время-то сколько, — вздохнула она. — Утро только началось…