— Но она еще не ушла! — выпаливаю я.

Дэйс взволнован не меньше, чем я.

— Ничто не вечно. У тебя много других костей, вот и займись ими. У тебя есть кости Рихтеров. — Он показывает на зомби, свисающих с деревьев.

— И его тоже. — Она смотрит на скулящего урода. — Целая куча свежих скелетов в обмен на одну-единственную душу. Неплохо, верно?

Хранительница отбрасывает назад волосы — сверкающая радуга красных оттенков моментально приковывает к себе мое внимание. Кивая в сторону Рихтера, она произносит:

— Вы хотите пожертвовать Эль Койотами ради Искателей?

Дэйс озадаченно переспрашивает:

— А почему бы и нет?

Он пока не сообразил, в чем суть. Зато понимаю я, и от слов богини по моему телу пробегает дрожь.

— Звучит заманчиво. — Она придвигается к нему, ее ониксовые глаза сверлят мокрые джинсы и прилипшую к телу футболку.

Медленно и сладко облизывая губы, она замечает:

— Ты и сам — весьма заманчив.

Дэйс цепенеет, не сводя с нее взгляда и не отпуская мою руку. Она касается пальцем его щеки, гладит его за ухом. И внезапно я чувствую: богиня не просто хранит кости, она знает их. Всю их историю — с самого начала, и то, как они попали в Нижний мир. Спустя какое-то время она возвращается на свое место. Продолжая загадочно поглядывать на Дэйса, Хранительница говорит:

— Почему не пожертвовать Койотом ради Искателя?

Она качает головой и слегка улыбается: ее зубы поблескивают.

— Потому что ты Эхо, вот почему.

Взрыв ее смеха гремит в небе, оглушая нас с Дэйсом. Затем она добавляет:

— Раз ты Эхо, твоя судьба не только странная, но и разделенная.

Она кивает на меня.

— Что еще за Эхо? — беспокоится Дэйс. — К чему ты клонишь?

Хранительница усмехается. Сейчас она настолько соблазнительна, что от нее невозможно оторваться. Богиня опять подходит к Дэйсу, берет его лицо в свои ладони, прижимается лбом к его лбу и шепчет:

— Это предстоит узнать вам обоим. Но помни — я буду следить за тобой. Как увлекательно!

Она отпускает Дэйса и делает шаг в сторону Рихтеров.

— А чьи души украли они? — осведомляется она.

— Понятия не имею, — признаюсь я. — Но их жертвам здесь не место. Если души не смогут соединиться с телом, если не будет загробной жизни, к которой они стремятся, то каким образом их кости найдут дорогу сюда?

Я ловлю ее взгляд, и будто что-то щелкает в ее мозгах. Неужели я убедила ее в правильности своих суждений? Но, может, я принимаю желаемое за действительное? Выражение ее лица смутно и неясно, а настроение — изменчиво. Надо приготовиться к любой ее реакции. Она отворачивается, сосредотачивается на своих змеях и кричит им:

— Извлекайте их! Освобождайте души! Оставьте мне кости!

Рептилии бросаются на землю. Они извиваются с невероятной скоростью, подползают к рихтеровской нежити, запрыгивают им в пасти и ползут обратно с бесчисленными белыми сферами, которые тут же выплевывают. Души подпрыгивают в воздух, поднимаются и исчезают. Они отправляются на поиски своих владельцев — тех несчастных, которые были на фотографиях. А тела Рихтеров теряют энергию и уменьшаются, превращаясь в кучу старых костей и праха.

Когда остается один Рихтер, богиня произносит:

— Не желаешь взять на себя такую честь?

Я киваю. Хранительница отрывает змею от своей юбки и кидает ее мне. Рептилия очень похожа на ту, которая пугала меня во сне и похитила душу Дэйса. Но это извлечение будет успешным. Я не сломаюсь в самый ответственный момент.

Богиня хватает огромного зомби, ее изящные пальцы вцепляются ему в волосы, отводя его голову назад. Дэйс раздвигает его челюсти, и я запускаю змею внутрь. Мое сердце стучит как безумное, и я молюсь за Палому. И с восторгом вижу, как змея появляется с сияющим шаром, нежно зажатым у нее в зубах. Душа абуэлы опускается мне на ладони, и меня поражает, насколько она легка и воздушна. Хранительница свистящим голосом шепчет мне на ухо:

— Ты получила что хотела? Теперь уходи!

Ее лицо снова превращается в череп, когда она собирает кости вокруг себя. Я повинуюсь ей, но напоследок говорю:

— И еще. Не знаю, куда они разбежались, но они точно где-то рядом.

Но Хранительница встает на колени перед костями, складывает их, сортирует, игнорируя меня.

— Неважно, — заявляет она, когда мы с Дэйсом отдаляемся на некоторое расстояние. — Я начну следить за ними, впрочем, как и за вами. Это будет отличное зрелище, я уверена. Эхо и Искатель. — Богиня смеется, любуясь своими сокровищами. — Ну кто бы мог подумать?

Под руководством Ворона мы направляемся к Волку. Моя тревога спадает, когда я вижу, что он жив: дышит и с грехом пополам держится.

— Спасибо Верной Ноге, — бормочет Дэйс. — Но без души он не слишком преуспел. Все зависит от тебя. Ты делала такое прежде?

Отрицательно качаю головой, в задумчивости покусывая губу. Я хорошо знаю, насколько велик риск. Провалить дело — значит потерять Палому, и на этот вариант я не согласна.

— А ты? — спрашиваю я ослабевшим голосом.

— Нет, — искренне отвечает он. — Такое мне не по плечу.

— Как же быть? — вздыхаю я.

— Полагаю, ты должна следовать своей интуиции, — спокойно произносит Дэйс.

Я встречаюсь с ним взглядом, и мои сомнения улетучиваются.

Палома часто повторяла: мой дар является частью моего родового наследия, генеалогического древа Сантос. Мудрость спрятана внутри меня, и от меня требуется просто прислушаться к себе, чтобы разбудить ее.

— Открой Волку рот, — вырывается у меня.

Я помню, как Рихтеры поглощали души, и те бедняги, похоже, пережили это безо всякого вреда. Ну, а Волк — истинный тотем Паломы. Вдруг вливание энергии спасет и его? Мерцающие лиловые зрачки Ворона подтверждают: я не ошиблась.

— Быстрее! — уверенно говорю я, наблюдая за действиями Дэйса.

Он осмотрительно отодвигается, когда я подношу руки к раззявленной пасти зверя и осторожно помещаю туда душу абуэлы. Потом Дэйс обнимает меня за плечи, и мы ждем хоть какого-то признака жизни. Нас переполняет облегчение, когда уши Волка встают торчком, веки приподнимаются, хвост тяжело стучит по земле. Он пытается подняться, издавая долгий, заунывный вой.

— Можно? — Дэйс заботливо наклоняется к хищнику.

Его вопрос — куда серьезнее, чем кажется. Он означает, достаточно ли я доверяю Дэйсу, чтобы препоручить ему тотем Паломы? Впущу ли я брата-близнеца Кейда в свой мир и отдам ему свое сердце? Я на миг зажмуриваюсь, чтобы узреть во тьме свет, как делают Искатели. Я отгораживаюсь от всего поверхностного. И меня переполняют те же самые ощущения, что и в самый первый раз, когда я столкнулась с Дэйсом: доброта, сострадание и беззаветная любовь. И все это направлено на меня. Я киваю в знак согласия. Не нужно ни о чем его спрашивать или отталкивать. Его душа чиста и прекрасна. Дэйс — Белое Перо, а рихтеровская черточка — не более чем «техническая» сторона дела.