— Мара, она же сомниум нутриоци… — я запнулся, но Аня меня поняла.

— А, шмара, — повторила девушка первую же мою ассоциацию. — Ничего себе, в городе нашел, везунчик.

— Везунчик, — не очень уверенно подтвердил я. — Какие могут быть подводные камни?

— Сейчас… — она повернулась к клавиатуре, взмахнув хвостиками и заколотила по кнопкам. — Так, брать нужно, когда будет питаться. Твари чувствительны к звукам, спугнешь и придется ловить «сачком». Если присосется к тебе, времени совсем немного, несколько секунд, потом вырубишься. Очнешься и не вспомнишь даже.

Сачок был простой печатью, держалась она не больше минуты, но работала лучше прицельной паутины на хаотично движущемся объекте. Поймать и уже потом резать. В общем Аннушка подтвердила всё, что я узнал.

— Когда? — единственный вопрос, который она задала.

— Сегодня ночью, собственно, — я посмотрел на часы, — Скоро.

— Ну ок, — пожала девушка плечами и легонько постучала себе по уху. — На связи?

— Да, — я подтверждающе моргнул. — Ты спишь вообще?

— Нет, я киборг, — с издевкой ответила она. — Иди уже, я обеспечу поддержку. И с тебя печенюшки.

Я, в общем-то собирался поделиться выручкой. Правда не знал, какая она будет. В любом случае не обижу, такая поддержка дорогого стоит. И открывает колоссальное количество возможностей.

— Хоть целый вагон пряников, Ань, — клятвенно заверил я.

* * *

На первую свою халтуру я шел, как рыцарь в сверкающих доспехах. Готовый спасти мир, котят и девушек в беде. Даже успел душ принять, хоть интуиция мне подсказывала, что зря. В полной боевой и информационной готовности. Ещё и с Аней в ухе.

Выпустили меня без каких-либо вопросов. По виду было понятно — не развлекаться иду. Отойдя от обители и добравшись до набережной, я решил не вызывать такси, а прогуляться, заодно и размяться.

Прохладный, после постоянных дождей, воздух бодрил, а свет ночного города добавлял нужной атмосферы. Призвать бы косу и брести так вдоль реки, но это уже ребячество. С шуршанием по мокрому асфальту пролетали редкие машины, а я шел спасать дядьку.

Я даже почувствовал аромат победы над злом, но потом понял, что это запах шашлыка из ближайшей забегаловки. Ничего, отпраздную, лично наградив себя отменным мясом и бутылочкой темного.

Мой воинственный и слишком оптимистичный настрой слегка угас, когда я прибыл на место. Многоэтажка нависала серой махиной, совершенно обычная и неромантичная. Где-то ещё горел свет в окнах, но в основном царила темнота.

Пришлось совершенно обыденно звонить в домофон и дожидаться, когда дверь откроется. Меня впустили, даже не спрашивая кто это, только тихо сообщили, что мне на второй этаж.

Внутри всё выглядело приличнее. Светло, чисто и просторно. Ладно, не дышащая на ладан хрущевка, вполне современный дом. Это у меня в голове засел мрачный темный особняк с привидениями среди пустоши.

Дверь в квартиру открылась до того, как я подошел. За ней меня ожидал измученный мужчина. Под полтинник, наетая пухлость и контрастирующая с этим бледность. Он представился тем самым Афанасием и проводил в кухню-гостиную.

Не дорого-богато, но весьма недурно. Может у почти почившей тетки был вкус, а может наняли специального человека. Уютно и современно, такое нужно уметь. На столике перед диваном стоял графин, а под ним лужица, показывающая что достали его из холодильника и давно.

— Выпьешь? — по-свойски предложил хозяин, кивнув на угощение.

— Благодарю, на работе не пью.

— Ну и ладно, — ничуть не расстроился купец и налил себе. — А я, пожалуй, хряпну.

— Как угодно, — я посмотрел на него и понял, что мужик ещё в полном адеквате, хоть и на грани отчаяния.

— Слушай, — доверительно сказал Афанасий, опрокинув залпом полстакана. — Избавишь от напасти, по гроб жизни обязан буду. Уж не знаю, что там племяш тебе наговорил, добрый он парень, не серчай ты на него, брат. Немного у меня добра, но отдам всё…

То, что он доведен до ручки, было понятно. Последняя стадия, полное смирение и своего рода безразличие. Именно это и дало мне принять окончательное решение. Хрен с ним, пусть хоть графином расплачивается, но нельзя до такого доводить. Не стал я спрашивать, почему к монахам не пошел. Видно, что готов на всё, значит и причина веская есть.

Понял я и причину, почему не обоих сразу демон доил. Хозяин с хозяйкой спали в раздельных спальнях, уже лет пять. Видимо, почти уморив женушку, мара принялась за более здорового и румяного Афанасия.

В квартире воняло какими-то благовониями, да и на дверях были выцарапаны непонятные символы. Но ничего из этого явно не помогло.

Мы договорились, что Афанасий ляжет спать, а я буду дежурить в углу, затаившись в кресле. Для засад была специальная печать, сокрытия. Невидимости она не давала, только поглощала любые звуки и движения. Человек для всего окружающего мира застывал. Чем дольше она держалась, тем больше утомляла, но с пугливыми тварями была незаменимой.

Я устроился поудобнее, чтобы поменьше шевелиться и тратить энергии на поддержание печати.

Мара явилась через час. Мелькнула полупрозрачной тенью откуда-то из угла. Настороженно замерла у кровати, поворачивая голову туда-сюда. Нелепое бесформенное существо, словно дымчатая мелкая фигура. Но насчет её опасности я не обманывался.

Демон присматривался и прислушивался долго. Осторожная тварь. Сонливость с меня слетела тут же, как я заметил движение. Сердце заколотилось, но печать скрывала и это.

Я даже не успел уловить момент, когда тень переместилась на кровать. Нависла, покачиваясь и уселась пировать. Оттуда прозвучал глухой стон и дыхание Афанасия стало тяжелым, надрывным.

— Объект на месте, — прошептал я, прикоснувшись к устройству в ухе.

— Принято, ожидай, — тут же откликнулась Аня.

Ждать и смотреть, как из человека высасывают жизнь, было невыносимо. Особенно слышать тихие хрипы и видеть покачивание сумрака. Искромсаю, тварину! Команду я услышал уже в движении, подскочил одновременно с голосом в ухе.

Тварь меня тут же услышала и удивленно курлыкунла. Но лезвие мгновенно призванного оружия рассекло пустоту. Мара скакнула на потолок и заметалась по нему, исступленно рыча.

— А ну стоять, сволочь! — приказал я ей, пытаясь зацепить острием.

Демон воспринял это как команду к атаке и прыгнул на меня, сбив с ног. Я повалился через кресло, роняя и его и себя на пол, чувствуя цепкие мелкие лапки, ухватившиеся за мои плечи.

Между нами была зажата моя коса и я вцепился в острый металл, отталкивая тварь от себя. Почувствовал, как течет горячая кровь по рукам, моя кровь. Бесформенная морда или то место, где она по идее была, тянулась ко мне. Я рванул лезвие вверх, вскрывая маре горло.