В итоге крымский хан напрочь отказался явиться на войну, чем вызвал неописуемый гнев Мурада ІІІ. Оставлять такое откровенное неподчинение и даже непочтительно-пренебрежительное, чуть ли не хамское поведение хана по отношению к особе падишаха было никак нельзя. Тем более, что султан подозревал Мехмеда II Герая в тайных сношениях с персами, которые якобы заплатили крымскому правителю за саботирование похода. В итоге Мурад ІІІ приказал командовавшему турецкими войсками Осман-паше на обратном пути с Закавказья арестовать хана и доставить его для скорых суда и расправы в Стамбул. Мехмед Герай не препятствовал приходу турецких войск на полуостров зимой 1583/84 г., поскольку султан всячески успокаивал его милостивыми письмами, а Осман-паша тщательно скрывал поручение и смог без каких-либо препятствий со стороны хана войти в Каффу. Однако когда турецкий военачальник отказался явиться на встречу к хану в Эски-Кырым, Мехмед Герай окончательно уверился в роившихся у него в голове и до того подозрениях и решил действовать на опережение.

У Осман-паши было в распоряжении всего лишь три тысячи воинов да стандартный небольшой гарнизон Каффы, хану же удалось в короткие сроки собрать сорокатысячное войско и обложить город с суши. С моря, впрочем, путь в город был открыт. Осада длилась неделями и разнообразилась в военном отношении лишь малозначительными стычками, тогда как в политическом плане в татарском лагере кипели страсти и плелись интриги. Давний враг Мехмеда ІІ Герая, его младший брат и калга Алп Герай, давно стремившийся сместить брата и стать полновластным ханом, решил, что наконец-то настал его звездный час. Тайно пробравшись в Каффу, он встретился там с Осман-пашой и предложил ему свои услуги в обмен на провозглашение ханом. Турецкий военачальник согласился и объявил татарам, что отныне их полновластным правителем является Алп Герай, которому они должны подчиниться и сложить оружие.

Теперь уже настала очередь возмущаться непочтительно-пренебрежительным отношением к своей августейшей особе Мехмеду ІІ Гераю. Действительно, какое право имел какой-то турецкий военачальник смещать и назначать ханов из рода Чингизидов? «Я падишах, – горделиво заявил Мехмед Герай, – господин хутбэ и монеты – кто может смещать и назначать меня?!» Хана поддержали и его подданные во главе с беями, не столько заботившимися о личности своего теперешнего правителя, сколько возмущенные попыткой отобрать у них давнее право самостоятельно выбирать правителя, причем кем – самым обычным турецким военачальником! Они могли бы принять нового хана от османского султана Мурада ІІІ, но уж никак не от Осман-паши. Зимняя осада Каффы продолжалась, каждая сторона ждала весны – хан рассчитывал на решение суда кефинского муфтия в свою пользу, Осман-паша – прибытия подкреплений. В итоге муфтий, вопреки ожиданиям Мехмеда Герая, вынес решение не в его пользу, а турецкий полководец дождался прибывших в мае 1584 г. галер с отрядами янычар. Вместе с ними прибыло и решение конфликта – брат хана Ислям Герай, возведенный на ханство вместо низложенного Мехмеда Герая не каким-то турецким офицером, а самим султаном. Это легитимное в глазах татарских беев назначение было гораздо более мощным оружием, чем все прибывшие янычарские войска и пушки Каффы.

Узнав о новом возведенном на правление самим османским султаном законном хане, беи во главе с беем Али из рода Ширин перешли на сторону Исляма ІІ Герая. Исключением стали лишь Мансуры, оставшиеся верными низложенному Мехмеду ІІ Гераю и его сыну, нурэддину Сеадету Гераю. Поверженному хану с оставшимися сторонниками пришлось бежать в Ногайскую Орду в надежде собрать новые силы для продолжения борьбы. Бегство низложенного хана и его приближенных было стремительным, однако Мехмеда Герая погубила его тучность – он был настолько жирным, что не мог сидеть верхом и передвигался лишь в телеге, запряженной шестью, а то и восемью лошадями. Однако даже при этом он все же успел прорваться за Перекоп, где и был настигнут давним своим недругом Алпом Гераем. Тот не стал церемониться и брать беглеца в плен, чтобы доставить к султану, а приказал задушить вместе с сыном Сафой Гераем.

Похоронили Мехмеда ІІ Герая с почестями в Эски-Юрте, неподалеку от могилы его умершего ранее сына, воздвигнув над его прахом пышную гробницу. Так закончилась первая яркая попытка ханов продемонстрировать султану свою силу и независимость. Как видим, лишь внутренние противоречия и распри, вкупе с вошедшим уже в обычную практику правом султана назначать нового хана, помешали крымскому правителю начать полноценную открытую вооруженную борьбу с османским падишахом. Если бы это случилось, туркам пришлось бы сражаться с многочисленным татарским войском в степном Крыму и материковых степях Северного Причерноморья либо, скорее всего, действовать более тонкими методами – подкупом и интригами. С другой стороны, и татары вряд ли смогли бы взять какие-либо из турецких крепостей региона, прежде всего Каффу – все они были хорошо укреплены и вооружены, а также имели возможность получать продовольствие, подкрепления и боеприпасы по морю.

Следующий эпизод острого крымско-турецкого противостояния пришелся на время правления знаменитого хана Гази ІІ Герая (1588–1608 гг.), вошедшего в историю под красноречивым прозванием Бора – свирепый северный ветер. Успешно воюя в Венгрии, этот крымский правитель рассчитывал усилить позиции Крымского ханства по отношению к Валахии и Молдове, некогда входивших в состав улуса эмира Ногая и подчинявшихся Золотой Орде. Они и до сих пор продолжали выплачивать дань в Бахчисарай, несмотря на турецкое завоевание, однако Гази Герай стремился к большему – посадить здесь в качестве правителя кого-нибудь из династии Гераев.

И тут представился весьма удобный случай – как раз накануне османо-австрийской войны валашский господарь Михай и молдавский господарь Аарон восстали против турецкого владычества, и, вторгнувшись на их территорию, крымский хан действовал одновременно и в интересах султана, восстанавливая его законное владычество над отпавшими землями, и в собственных, надеясь получить в благодарность от османского падишаха возможность самостоятельно назначить местного правителя либо предложить султану для утверждения выбранного ханом кандидата. Военная фортуна, казалось, благоволила к своему любимцу, и уже осенью 1595 г. хан рапортовал в Стамбул, что Молдова полностью покорена им, надеясь при этом, что султан проявит благосклонность и назначит местным правителем Адиля Герая, сына нурэддина Вахта.

Этого, однако, не случилось – весь политический расчет крымского хана сломала смена султана – еще в январе 1595 г. вместо благоволившего Гази ІІ Гераю почившего Мурада ІІІ (1574–1595 гг.) османский престол занял его сын, жестокий Мехмед ІІІ (1595–1603 гг.), приказавший при восхождении на престол убить 19 своих братьев, чтобы обезопасить себя от заговоров с их стороны. Новый султан уже не был столь благосклонен к крымскому хану, как его отец, и последовал совету визирей не отдавать Молдову в управление представителю династии Гераев.

Хана настолько расстроило присланное из Стамбула извещение о решении, что он даже отказался от борьбы за Молдову с польским королем Зигмундом III, пытавшимся утвердить здесь своего ставленника Иеремию Могилу. Гази Герай неожиданно для соперников признал последнего законным правителем при условии выплаты обычной дани Крымскому ханству и отправился домой. Султанский отказ явно показал крымскому правителю, что его непоколебимое прежде положение в Османской империи оказалось отныне под угрозой и следует готовиться к борьбе за власть над самим Крымским Юртом. К этому его подталкивали недобрые слухи об интригах, которые плели в Стамбуле его недруги, обвиняя хана в связи с врагами Турции. Главным недоброжелателем Гази Герая в османском правительстве стал Синан-паша, уже ранее пытавшийся приписать все заслуги в войне в Венгрии, принадлежавшие крымскому хану, лично себе и своему сыну.