С этим покончено, твердила я себе, все прошло и больше никогда не повторится. Он не знает, где ты живешь, и никогда этого не узнает. Ты не назвала своего имени. Он и думать о тебе забыл. Даже если бы Шон Линч поднял глаза и увидел тебя в том автобусе, он бы тебя не узнал. Он не просыпается в холодном поту каждую ночь. Толстокожие и тупые не страдают от ночных кошмаров.

Мама никогда не выходит из дома без меня. Она говорит, что заблудится. Поэтому я купила ей маленький путеводитель по Лондону в бумажной обложке. Мне позарез нужно спровадить ее отсюда, чтобы я могла сделать пару телефонных звонков. Для начала я свяжусь с Советом Вестминстера, и, может быть, это решит мою проблему. Но я не могу звонить туда в присутствии мамы, которой всегда любопытно знать, чем я занята и зачем мне это нужно. Прошлый вечер она провела за чтением путеводителя, каждые несколько секунд отпуская замечания о районах Лондона, о которых никогда не слышала. Или о любопытных названиях улиц. Знала ли я, что все улицы Александры назвали в честь покойной королевы Александры? Знала ли я, что в Кензал Райз есть Пятая авеню, как и в Нью-Йорке?

– Ты бы вышла и прогулялась по городу, – посоветовала я. – Ты можешь пойти и посмотреть на эту Пятую авеню своими глазами и тогда точно будешь знать, что там находится, а потом мне все расскажешь.

– Я буду нервничать, Джейн. Лондон так не похож на Онгар. На улицах столько преступников.

На следующий день была хорошая погода, и мне пришлось опустить шторы на одном окне, потому что солнце слепило в глаза. Мама встала и пошла в ванную. Я поставила вариться кофе и спустилась вниз забрать почту. На столе в холле я обнаружила «Таймс», а под газетой нашла конверт, что довольно необычно. Письмо пришло от газовой компании, и когда я вскрыла конверт, то обнаружила там красное извещение. Я не оплатила последний счет за газ.

Я не могла поверить глазам: какой бы прижимистой ни была, я всегда оплачиваю коммунальные счета; если надо, я обойдусь без приличной еды, но никогда не пропущу ни одного из счетов. Поднявшись снова наверх, я открыла выдвижной ящик под кухонной стойкой, где храню счета и квитанции. (По случайности он находится под тем ящиком, где у меня лежат инструкции по пользованию домашней техникой и где когда-то хранился жемчуг Хиби, хотя, разумеется, там его уже давно нет.)

Как это ни странно, счета за газ я не обнаружила; значит, я его не получала. Другого объяснения у меня просто не было. У меня такая маленькая квартирка, что просто нет места для того, чтобы разбрасывать счета и квитанции. Я вынула из верхнего ящика инструкции, одну за другой, на тот случай, если я по ошибке засунула этот счет туда.

Мама вышла из ванной, когда я искала счет. Любопытная, как всегда, она сразу же спросила, что я ищу. Чтобы она умолкла, я показала ей последнее извещение, но, конечно, это вызвало бурю эмоций. Советы, предложения, упреки текли из нее потоком, пока она наливала себе кофе и делала тост. Она всегда оплачивает свои счета тут же, посылает с тем же почтальоном, очень неразумно прятать счета в ящик. Так о них быстро забывают. Теперь уже не так важно найти старый счет. Люди из газовой компании не делают ошибок, как свидетельствует ее опыт. Все, что мне необходимо сделать, – это оплатить счет сейчас же, сегодня же утром. Несомненно, мне будет нетрудно это сделать, потому что я накануне получила чек на пособие, не говоря уже о том чеке, который мне дала она.

– Тогда и не говори о нем, – ответила я, уязвленная тем, что она постоянно напоминает мне, что я оплачиваю счета на ее деньги.

– Спасибо тебе за это, Джейн. Я хорошо понимаю, что благодарность – это то, что тебе недоступно.

Я ее серьезно обидела. Забавно, но таких людей, как моя мать, можно третировать, игнорировать или унижать, но попробуйте не отнестись к ним почтительно в денежных вопросах, и они очень расстроятся.

– Думаю, я куда-нибудь пойду, – заявила она. – Одна. Пожалуйста, ничего не говори. В данный момент мне не нужна твоя компания, спасибо.

– А как же все эти преступники на улицах?

– Мне придется рискнуть, не так ли?

Почему-то она обвязала голову шарфом и, заявив, как человек, отправляющийся вместе со Скоттом в Антарктиду, что она может вернуться не скоро, взяла один из моих зонтов. На небе не было ни облачка, но она взяла зонт. Путеводитель лежал у нее в сумке, будто это был путеводитель по иностранному городу, а она – туристкой.

Когда за ней закрылась дверь, я довольно быстро поняла, что могло произойти с моим счетом на газ. Его забрал Стю. Должно быть, он открыл ящик, пока я говорила по телефону, повернувшись к нему спиной. Ему не было никакой необходимости его брать, разве что он хотел доставить мне неприятности, а может, специально все подстроил, чтобы у меня отключили газ. Но, размышляя об этом, я вспомнила, что из этого ящика пропадали и другие вещи, в том числе и деньги. За несколько дней до того, как сюда переехала Пандора, несколько банкнот, которые я положила в конверт, чтобы оплатить очередной счет, необъяснимым образом исчезли. Только теперь все объяснилось, правда?

Я села и выписала чек за газ. После этого села писать письмо управляющей компании, в котором сообщила, что больше не хочу видеть у себя в квартире их мойщика окон. Но так и не запечатала конверт. Мне пришла в голову одна интересная мысль: интересно, что бы произошло, если бы я отправилась выпить со Стю? Оглядываясь назад, я спрашиваю себя, слышала ли нечто подобное от других мужчин? Не думаю, но я читала об этом, и, как рассказывали мне мои знакомые, именно так мужчины приглашают на свидания. Это первые слова, которые они говорят, когда хотят завязать с тобой «отношения». Те два ухажера – если их можно так назвать, – которые у меня были, никуда меня не приглашали. Первый был женат; он начал меня тискать – ужасное слово, но точно выражающее то, что он делал, – когда провожал к автобусной остановке после того, как я была у него в гостях и пила чай с его женой. Со вторым я познакомилась самым нелепейшим образом. В тот день после очередной встречи с Хиби у меня, как обычно, сильно испортилось настроение. Я ехала домой в автобусе и чувствовала себя так плохо и безнадежно, что, когда он напросился ко мне в гости, я согласилась. Он заходил ко мне еще пару раз, но я думаю, что он делал это исключительно по доброте душевной. На вид он был уродом, но у него был хороший характер.

Стю буквально не сводил с меня взгляда, просто уставился на меня, когда пригласил меня пойти с ним выпить. Это наводит меня на мысль, что он был немного увлечен мною и взял этот счет, чтобы узнать мое имя. Он не знал его раньше, только номер квартиры и что ему полагается приходить ко мне раз в месяц. Я порвала письмо в управляющую компанию.

Посидев немного, бездумно глядя в окно, я решила, как можно узнать телефон и адрес Айвора Тэшема. Набрала номер справочной и спросила его телефон, потом, подождав немного, еще раз позвонила туда и, изменив голос, спросила номер дома Тэшема по Глэнвилл-стрит. Итак, теперь у меня было все, что было нужно.

Действительно ли я видела Шона Линча на улице или это была игра воображения? Я сделала его владельцем немецкой овчарки, но я никогда даже не видела такой собаки. Наверное, это неправда, никакой собаки у него нет. У Каллума был пес, мастиф, но он теперь умер, а его хозяин погиб в автомобильной катастрофе. Я смотрела в окно, улица была абсолютно пуста; там не было никого, ни мужчин, ни собак.