К тому времени как сумерки начали сгущаться, мы подплыли к заросшему лесом острову, и я крикнул Мозу:

– Нам надо остановиться на ночь!

Моз своим веслом завернул нас к узкой полоске песчаного пляжа на оконечности острова. Я выпрыгнул, вытащил каноэ на берег и помог Эмми с братом высадиться. Моз был последним, он нес одеяла и корзинку с едой. За долгие годы течение принесло на остров целую гору коряг и палок, выгоревших под солнцем до белого цвета, так что вся конструкция напоминала кучу огромных костей. Под этим шалашом я и расстелил одеяло для Альберта, который сразу же лег. Эмми разложила остальные одеяла, а Моз открыл корзинку с едой. Внутри оказались сэндвичи с ветчиной, яблоки, небольшая емкость с лимонадом, который мы выпили, почти не почувствовав вкуса. Мы сидели в сгущающейся темноте и подавленно молчали. Я чувствовал навалившуюся на всех печаль и понял, что должен что-то сделать. Поэтому я набрал палок и разжег костер. Альберт попытался было возразить.

– Опасно, – сказал он.

Но он был не в состоянии спорить. Над головой одна за другой загорались звезды, и свет от костра разогнал кромешную тьму. Я сыграл на гармонике несколько бодрых мелодий, и все немного повеселели. Потом я отложил гармонику и сказал:

– Давайте расскажу вам историю.

– На лесной поляне среди таких высоких и густых деревьев, что они заслоняли солнце, жила женщина. Под деревьями всегда было темно, как ночью, и за годы ее глаза привыкли видеть то, чего не видели другие люди. Она видела тени снов, призраков надежды. Ничто не могло скрыться от нее. Земли за границей леса были полны голода и мора.

– Оди, что такое мор? – спросила Эмми, в ее широко открытых голубых глазах отразилось пламя костра.

– Всякие ужасные болезни.

– Оди, это грустная история?

– Подожди и увидишь. Однажды на лесную поляну, где стояла хижина женщины, вышли четверо путешественников. Они назвались Скитальцами.

– Что такое скиталец? – спросила Эмми.

– Бродяга. Тот, у кого нет дома.

– Как мы?

– В точности как мы. Были среди них могучий великан, чародей, принцесса фей и проказник. Женщина дала им кров и пищу, а когда спросила про новости из внешнего мира, они рассказали, как ужасна жизнь за границей леса. Они рассказали, как однажды великан швырнул валун и убил громадного дракона, как чародей изобретал магические механизмы, как принцесса фей очаровывала свирепых зверей и как из-за проказника остальные всегда попадали в беду.

– Звучит знакомо, – сказал Альберт со своего места.

– Скитальцы сказали женщине, что устали бродяжничать, и спросили, можно ли им остаться у нее, но она заглянула им в самую душу и узнала истинную причину их странствий. Они искали то, к чему стремились их сердца, и эти стремления у всех были разными. Женщина поняла, что они никогда не найдут то, чего ищут, если останутся в безопасности ее леса. Вместо этого она отправила их в одиссею.

– Что такое одиссея?

– Долгое путешествие, Эмми, полное приключений. На другом конце леса стоял замок, в котором жила ведьма.

– Черная ведьма? – спросила Эмми.

– По правде сказать, одевалась она во все черное.

– Я ее ненавижу, – сказала Эмми.

– И не зря, – сказал я. – Черная ведьма держала в подземелье детей. Она сотворила заклятие, из-за которого взрослые видели ее красавицей, и если дети оставались сиротами из-за голода или болезней, их отправляли в замок под опеку ведьмы. Как только они оказывались внутри каменных стен, сбежать было невозможно. Но взрослые не знали, что ведьма питается детскими сердцами. Хотя она съела много сердец, она оставалась худой и черной, как лакричная палочка, а ее голод невозможно было утолить. В подземелье, где она запирала детей, было темно и солнечный свет проникал только через маленькую щель высоко между камнями. Каждый день малюсенький лучик ненадолго проникал в подземелье, дети протягивали к нему ладошки и чувствовали его тепло. Это было хорошо, за одним исключением. Он давал им надежду, а от надежды их сердца становились больше, чего и нужно было ведьме: большие, полные надежды сердца, чтобы удовлетворять ее гигантские аппетиты. Лесная женщина сказала Скитальцам, что им суждено уничтожить ведьму. Поэтому они все вместе отправились искать ведьму и, сами того не ведая, исполнять желания сердца. Перед уходом женщина дала проказнику сосуд с волшебным туманом и сказала, что в самый темный момент он должен открыть сосуд и выпустить его содержимое. Благодаря своей черной магии ведьма узнала, что Скитальцы идут к ней, и натравила на них армию змей. Были среди них ядовитые змеи – гремучие, кобры и им подобные – чей укус может убить, а были удавы и питоны, которые обвивались вокруг жертвы и сдавливали, пока у нее глаза не вылезали из орбит. До замка было еще далеко, когда Скитальцы обнаружили армию ведьмы. Великан, который путешествовал с дубиной размером с дуб, шел первым, размахивая своей мощной дубиной и убивая змей направо и налево. Чародей произнес заклинание, чтобы змеиный яд не причинил Скитальцам вреда. Принцесса фей воспользовалась своими крыльями, чтобы летать над змеями и осыпать их волшебной пыльцой, которая превращала их в безобидных червяков. Но змей становилось все больше и больше, они угрожали задавить Скитальцев, и казалось, у них не было шансов прорваться. Тогда-то проказник вспомнил о сосуде, который дала ему лесная женщина. Он вытащил пробку и выпустил туман. Маленькое облачко разрослось, становясь огромным, серым. Оно ослепило змей, так что они не могли видеть Скитальцев, которые ускользнули и оставили их далеко позади. Ослепшие и сбитые с толку, змеи начали нападать друг на друга и убивать, пока вся армия не уничтожила сама себя. На этом приключение заканчивается, – сказал я.

– Оди, а как же Черная ведьма? – спросила Эмми. – Они ее убили?

Я похлопал пальцем по ее носу и сказал:

– Их одиссея не закончена, но это уже совсем другая история.

Было поздно. Огонь затухал, над островом поднялся тонкий серпик новой луны. Эмми лежала, завернувшись в одеяло, между мной и Мозом. Альберт, еще слабый после пережитого, лежал с другой стороны от меня с закрытыми глазами. Скоро я услышал их глубокое дыхание. Меня все еще мучала бессонница, начавшаяся после убийства Джека, так что через некоторое время я тихо встал и пошел по песку, мягкой бледно-серой полосе под звездами и тонкой луной. Огибавшая остров река была широкой, спокойной и черной. Вдалеке, за деревьями на берегу светились огни небольшой деревушки. Я представлял людей, спящих в безопасности своих домов, счастливых в кругу любящей семьи, друзей. Когда-то я им завидовал, но это прошло. Как и Скитальцы, я понятия не имел, куда направляюсь, но это не имело значения. Потому что я точно знал, где мое сердце.

Мы провели на этом острове посреди Миннесоты два дня, пока Альберт восстанавливал силы. Шалаш, большая часть которого была из целых стволов, принесенных рекой во время разливов, укрывал нас от непогоды и от любопытных глаз, хотя за все время, что мы там пробыли, я не заметил на берегах ни души. Я смастерил для Эмми новую куклу из носка на замену Пухли, которого отнял Джек. Этому я приделал кроличьи уши и маленький хвостик, привязав ниткой ватный шарик из тех, что дала мне сестра Ив для ухода за ранами Альберта. Я развел немного йода водой и капнул им под пуговичными глазками – получился розовый носик. С каждой стороны я сделал по три усика из черной нитки. Когда я показал куклу Эмми, она пришла в восторг и тут же назвала ее Кролик Питер.