– Не такой уж он и старый, – сказал Берни.

Я ничего не понял в этой истории с зеленым пикапом, но что бы тут ни происходило, у всех на лицах застыло какое-то злобное выражение.

Кроме Берни: он никогда не выглядит злым, даже когда злится, а сейчас он точно был зол. Если Берни злится, то и я злюсь, но на кого мне нужно было разозлиться? Время схватить кого-нибудь за штанину? Если так, то кого? Я проверил у всех штанины, но это никак мне не помогло. Все, что я придумал – это то, что нужно зарычать, что я и сделал. Берни меня погладил.

Пока мы шли обратно к своим машинам, Лес выплюнул зубочистку на землю. Я немедленно с ней расправился и почувствовал себя намного лучше.

Глава двадцать шестая

– Знаешь, что самое интересное? – спросил Берни, когда мы уже отъезжали. Я, конечно, знал: бекон был интересным, а также фрисби, носки на полу в прачечной, белки, пытающиеся прокрасться через наш двор, охотничье шоу по телевизору, некая представительница моего рода, которая время от времени пересекала каньон – список все продолжался и продолжался.

– Они заканчивают предложения друг за другом, – сказал Берни.

А? Я это упустил, и что бы это ни значило, интересным мне это не показалось.

Я посмотрел на лицо Берни: радостным оно не было. Он очень волновался, а когда он волновался, то волновался и я. Проблема была в том, что я не знал, о чем мне надо волноваться, а волноваться ни о чем очень трудно, так что вскоре я перестал и огляделся.

Мы мчались по двухполосной дороге, патрульная машина лейтенанта Стайна – чуть впереди, с обеих сторон виднелись низкие красноватые холмы. Берни полез в карман, достал – ох, эту, маленькую штуковину Сьюзи, я забыл ее название – и снова начал нажимать на кнопки.

– …бурбон? На случай, если зайдет некий увале… – щелк-щелк. – Цена покупки? Пассаик-Реалти? – Щелк-щелк. – Алло? Да, это я. Кто…

Я видел, как люди – например, Леда – иногда закрывают уши, и впервые в жизни пожалел, что не могу сделать то же самое. Было непохоже, что щелканье в ближайшее время прекратится, но вдруг стоп-сигналы лейтенанта загорелись красным, и он, слегка вильнув, съехал на обочину. Мы остановились позади него. Лейтенант Стайн уже успел выбрать из патрульной машины и спешил к нам. Он подошел к поршу сбоку и сказал:

– Диско раскололся.

– Где Сьюзи? – сказал Берни.

– Похоже, о Сьюзи он не знает, – сказал лейтенант. – Шериф не слишком подробно все объяснил, как, впрочем, и всегда. Я еду туда.

– Мы едем вместе, – сказал Берни.

Лейтенант Стайн уставился на него сверху вниз. Берни уставился на него в ответ.

– Просто постарайся ничего не испортить, – сказал лейтенант.

– Поздно, все уже испорчено, – сказал Берни.

Мы вернулись в Нигдевилль.

– Стоп, – сказал Лес, когда мы вошли в участок. – Об этом парне мы ничего не говорили, – он указал подбородком – слишком маленьким, как это бывает у некоторых людей – на Берни.

– Он со мной, – сказал лейтенант Стайн.

– А собака? – спросил Лес.

– В чем проблема? – спросил Берни. – Боишься собак?

– Нет, черт возьми, – ответил Лес. Но он боялся: я мог слышать это и чувствовал запах страха. У меня появилось странное ощущение у самых корней зубов, словно на них срочно нужно было сильно надавить.

Мы последовали внутрь вслед за Лесом, обогнули длинную стойку, затем прошли мимо нескольких столов – в одном из них, похоже, лежал сэндвич с тунцом, запах тунца сложно с чем-нибудь перепутать – и потом дальше по коридору. В конце обнаружилась небольшая комната, где по одну сторону стола сидел шериф, а Диско, теперь одетый в оранжевый комбинезон, сидел по другую.

– Частный детектив по какой-то причине участвует в нашей вечеринке, – сказал Лес.

– Тише, Лес, – сказал шериф. – Берни на стороне хороших парней. Я навел кое-какие справки – у него отличная репутация, – затем он указал на меня. – Как и у собаки. Кажется, его зовут Чет.

– У собаки есть репутация? – спросил Лес.

– Первоклассная.

Позади меня вдруг вновь поднялся легкий ветерок, словно вентилятор включили. Я знал, что такое репутация. Шериф оказался не так уж и плох.

Берни сидел на одном конце стола, Лес – на другом, шериф и лейтенант Стайн – посередине. Я сел на пол рядом с Берни, ветерок позади меня потихоньку утих. Все взгляды были прикованы к Диско. Глаза Диско, маленькие и карие, быстро бегали по сторонам, напоминая мне глаза той огромной крысы, которую я однажды загнал в угол в переулке плохого района Педройи. Кроме того, у него больше не было его длинной седой челки, и он больше не был похож на хиппи, а был обычным лысым стариком.

Шериф наклонился вперед и потер руки. Когда люди так делали, это всегда привлекало мое внимание. Я почему-то насторожился, сам не знаю, почему. Делал ли так когда-нибудь Берни? Вспомнить я такого точно не мог.

– Мы с Диско постепенно узнаем друг друга получше, – сказал шериф. – Верно, Диско?

Диско кивнул едва заметным кивком, который вряд ли можно было бы вообще считать за движение.

– Хотите еще пепси? – спросил шериф и повернулся к Берни. – В основном у нас страна кока-колы, но Диско, оказывается, предпочитает пепси.

Берни ничего не сказал, и лицо у него ничего не выражало.

– Да, – сказал Диско голосом, который был не громче шепота. – Пепси.

– Лес? – попросил шериф.

Лес встал и вышел из комнаты.

– Не хотите ли рассказать моим друзьям, как вы стали Диско? – спросил шериф.

– Я уже рассказывал, – ответил Диско.

– Но ведь не все слышали эту историю, а она такая замечательная.

Диско облизнул губы. У него был заостренный язык, белый и высохший на вид. Мой язык, надо заметить, был приятно-влажным. Диско посмотрел на Берни. Затем его взгляд скользнул в сторону, на лейтенанта Стайна.

– Знаете эти диско-шары? – спросил он.

– Знаком с их существованием, – сказал лейтенант.

– Я, э-э… Украл один, – сказал Диско и замолчал.

– Ну же, – подбодрил его шериф. – Вдохните в историю немножечко жизни, – он улыбнулся Берни. – Суть такова – украденный диско-шар – это самая первая статья в послужном списке Диско, первый шаг к долгой преступной жизни.

– Я бы, э-э, не сказал, что у меня преступная жизнь, – сказал Диско.

– Нет? – спросил шериф. Диско уставился на стол.

– Расскажите историю, – попросил шериф снова.

Не отрывая взгляд от столешницы, Диско заговорил тихим голосом.

– Я ненавидел диско, – сказал он, оставив меня в недоумении. – Диско – отстой, понимаете? Эта музыка сводила меня с ума, я не мог