И снова «очко». И снова... Шулер набирал по столько же, но не всегда и только тогда, когда сам сдавал карты. А когда банковала Марина, он всегда оставался с носом, то есть с перебором... Сначала ему казалось, что это какое-то недоразумение. Он занервничал. Волнение усилилось. Нервы сдали. В глазах появился знакомый лихорадочный блеск. Азарт затмил рассудок... Когда катала понял, что Марина играет с ним по шансу, было уже поздно. Она увеличила последнюю ставку в десять раз, чтобы разом отыграть завод мужа. Она же и банковала...

– Еще! – кусая губы, потребовал он.

– Пожалуйста!

«Десятка». Перебор.

– Что-то здесь не так! – с лютой злобой посмотрел на нее мошенник.

– Конечно, не так, – кивнула Марина.

И спокойно вытащила из колоды крапленую карту.

– Кованая колода... А кто колоду выбирал?.. Ты меня кинуть хотел, так что давай без понтов...

– Да я тебя! – дернулся было катала.

Но Артем был начеку. Крепко взял его за плечи и прижал к стулу.

– Ты не кипишуй, не надо, – усмехнулась Марина. – Ну крутнулся по игре, с кем не бывает... А будешь рогом переть, без рогов останешься, обещаю. И с этим, который тебя нанял, тоже разберемся...

Марина так посмотрела на Кувшинского, что у того на лбу испарина выступила.

– Разберемся, – повторила она. – Во всем разберемся...

Она забрала мужа и под прикрытием Артема вытащила его из клуба, усадила в свою машину. Охранник забрал джип.

Первое время Владислав угрюмо молчал. Затем долго в упор смотрел на Марину. И наконец его прорвало:

– Так что ж, ты еще и в карты катать умеешь? – возмущенно спросил он.

– Ага, воровка, катала. Еще и шлюха, да?

– А разве нет? Нет у тебя никакого брата!..

– Нет. И не было.

– А любовник есть!

– И любовника нет.

– Врешь! У тебя презервативы в сумке!

– Ты бредишь...

Марина бросила ему на колени свою сумку.

– Смотри!

– В этой, может, ничего и нет... А в белой – презервативы. И не хватает двух штук!

– Извилин у тебя в голове не хватает... Где презервативов не хватает?

– В твоей белой сумке!

– Моя белая сумка была дома. Как там могли оказаться презервативы?

– А вот я и хотел бы это у тебя спросить.

– Может, ты у своей сестренки спросишь?

– Лиза-то здесь при чем?

– А притом, что она прописалась в нашем доме. И сует свой нос, куда не следует...

– Не тронь сестру! Между прочим, Лиза не сразу поверила, что ты мне изменяешь!

– Но ведь поверила... Твоя Лиза – сука!.. Может, ты объяснишь мне, как ты попал в этот притон? Кто тебя туда привел? И какой черт занес сюда Кувшинского?

– Это случайность...

– Ты сам – случайность. Тебя как лоха развели. И снова Кувшинский, и снова твоя дорогая сестричка...

– Миша и сам проигрался.

– Ты хоть сам в это веришь? Подставили тебя, мой дорогой. Сестра тебя подставила... Ноги ее больше не будет в моем доме.

– В нашем доме.

– Да нет, мой милый, ты не угадал. Свой дом ты уже проиграл. И фирму свою тоже проиграл. Ничего у тебя нет!

– Но ты же все отыграла! – потрясенно вытаращился на нее Владислав.

– Отыграла?! Ничего я не отыгрывала. Я выигрывала. И выиграла. Все, что было у тебя, стало моим...

– Ты это серьезно?

– Абсолютно... Перепишешь свою фирму на меня. И дом мне отпишешь... Машину, так уж и быть, оставлю тебе...

– А если нет?

– Пером по горлу и в колодец. Все чисто по понятиям. И никакая милиция тебя не спасет...

– Марина! Ты – страшная женщина!

– Страшная женщина – это твоя сестра. Один раз она кинула тебя на деньги. Сегодня она чуть не забрала у тебя все.

– Но все забираешь ты!

– Потому что я твоя жена. Потому что я жена лоха, которого кидают как хотят...

– Марина!!!

– Что, Марина? Твоя сестренка ссыт тебе в глаза, а ты говоришь, что это божья роса... Она говорит, что я шлюха, и ты в это веришь. Она хозяйничает в нашем доме, подбрасывает мне в сумку гондоны, а я должна это терпеть? Как бы не так! На мне где сядешь, там и слезешь...

– Марина – ты невыносима.

– Зато ты можешь стать выносимым. Отравит тебя твоя сестренка, и вынесут тебя ногами вперед... А мне ты живым нужен. Понимаешь, живым!

– Зачем я тебе такой?

– Затем, что ты мой муж. Затем, что я клялась тебе в верности... Затем, что ты – отец моего будущего ребенка!

– Что ты сказала? – ошеломленно протянул Владислав.

– Что слышал!

Марину тошнило неспроста. Несвежая пища была здесь ни при чем. Она была беременна. Она вынашивала под сердцем их с Владиславом ребенка. Именно мысль об этом и остановила ее – не позволила и не позволит ей пасть в объятия Игната.

От звонка до звонка – только так, а не иначе. Условно-досрочное освобождение неприемлемо для настоящего вора. А Капрон – настоящий вор. Всегда был им, даже когда считался зеленым пацаном. А сейчас он в законе. Зону в кулаке держал. Ментам житья не давал, активистов гноил, а одного собственными руками удушил – три годка в нагрузку за это схлопотал, но жалеть не жалеет. Короче, нормально жил, по закону. Братва его конкретно уважала – и в зоне, и здесь, на воле.

Встретили его в Москве с почетом. Обогрели, накормили, телку под бок подложили. Прикид приличный справили, бабла из «общака» на карман накинули. Все путем, короче. А сегодня в кабак пригласили. Уважаемый вор день рождения празднует. Лучшие люди приглашены. И Капрон тоже. Для него это большая честь.

Гулять братва будет вечером. А сейчас утро. Капрон лежал в постели с пышнозадой красоткой. Ночь прошла – гнать бабу надо. Да уж больно телка хороша. Видать, Кашпировский на нее подействовал – рассосалась так, что не остановишь.

Крюк нарисовался в самый пиковый момент.

– Егор Васильевич, там к вам...

Договорить ему Капрон не дал. Запустил в него пепельницу. И попал бы ему точно в лоб, если бы Крюк не успел закрыть дверь с той стороны. А как еще с кайфаломщиками поступать?

Машка начала все заново. И снова Капрон забрался на самый пик. Но в последний момент открылась дверь. На этот раз Капрон схватился за «волыну». Но стрелять не стал. На пороге стоял Анисим. Довольный, как слон после завтрака. И наплевать, что Машка качает помпу... Все как в старые добрые времена...