— Что это? — удивленно спросил Чугунов.

— Во-первых, признание моего мужа. Сделанное, кстати, еще до того, как он стал моим мужем. Так что здесь все в порядке. Во-вторых, показания свидетелей. В частности той самой Надежды, у которой он якобы провел ночь. В третьих, показания продавщицы.

— И как вам удалось все это получить? — спросил симпатичный оперуполномоченный.

— Люди просто сказали правду. Дело в том, что Никита их запугал.

— Кого запугал, Вера Александровна? Продавщицу?

— Ну да. Ведь она же отказалась от своих показаний! А я на всякий случай взяла у нее этот документ.

И тут произошло непредвиденное. Оперуполномоченный вскочил со стула и забегал по комнате с криками:

— Ну я же вам говорил, Алексей Алексеевич! Я же вам говорил, что надо подождать! Я же был прав!

— Сядь ты, Максим. Угомонись. Давай для начала изучим эти бумаги.

— Это же победа! — последний раз воскликнул опер и упал на стул. По очереди они стали читать принесенные Верой документы.

— Так-так, — Чугунов вытер со лба выступивший пот и забормотал: — «Я, Афанасьева Надежда Ивановна, заявляю, что…» Г-м-м… Понятно. «Ночевала у своей знакомой Веры Александровны Алмазовой…» Значит, часов в одиннадцать гражданка Алмазова все-таки была дома…

Вера сидела, торжествующая, уверенная в победе. Наконец следователь внимательно все прочитал, поднял голову и пристально посмотрел на Веру:

— Значит, вы отдаете Мне эти бумаги добровольно? И хотите, чтобы я приобщил их к делу?

— Ну разумеется! — энергично кивнула Вера.

— Получается, что вы решились на добровольное признание. Это хорошо. Чистосердечное признание сократит ваш срок, Вера Александровна. А если еще наймете хорошего адвоката…

— Какой срок? Что вы несете?

— Давай, Максим, — посмотрел следователь на симпатичного опера. — Вот теперь пора.

Он прокашлялся, потом сказал:

— Дело в том, Вера Александровна, что дело это с самого начала выглядело очень запутанным. Посудите сами: в гараже найден человек, который задохнулся от выхлопных газов. На первый взгляд, несчастный случай. Но вскрытие показало, что в крови у потерпевшего имеется снотворное и еще какой-то неизвестный препарат, химическую формулу которого сразу установить не удалось. Пришлось обращаться в НИИ, к химикам, наши эксперты не справились.

— Какой еще препарат? — пробормотала Вера. — Что вы несете?

— Яд. Гремучая смесь, изготовленная со знанием дела. Действует примерно через час после приема. Такой яд мог изготовить только человек, имеющий доступ к лабораторному оборудованию и реактивам. Или опытный провизор. Увлекающийся химией.

— Что-что?

— У нас есть химическая формула, и теперь в аптеке, где работала Нина Сергеевна Кулакова, будет сделана ревизия. Я думаю, что обнаружится недостача тех самых препаратов, которые были использованы для приготовления яда. И получается занятная картина. Ваш хозяин приглашен вами на ужин в ресторан. Якобы для того, чтобы встретиться с Никитой Борисовичем Наминым. Вы выступаете в роли посредника. У обоих из вас есть мотив. Вы заинтересованы в своей карьере, Намин в том, чтобы убрать своего кредитора. По странному совпадению именно этот вечер вы оба выбираете для того, чтобы совершить убийство. Но планы у вас, естественно, разные. Один кладет в бокал с вином снотворное, другой — яд, который должен подействовать не ранее, чем через час. Видимо, чтобы отвести от себя подозрение. Авось пронесет. Ко всему прочему тот, кто положил в бокал с вином яд, очень надеялся, что в крови убитого его не обнаружат. Ведь занимался его изготовлением профессионал, человек одаренный!

— Ниночка, — одними губами прошептала Вера.

— Вы и сами все знаете. Итак, тот, кто положил в бокал с вином снотворное, после того как покинул ресторан, поехал к гаражу, чтобы довести начатое дело до конца. Владимиру Иосифовичу удалось загнать машину в гараж, но вылезти из нее он не смог и умер в своем джипе. Тот же, кто пришел в гараж, подумал, что человек этот крепко спит, проверить не решился, убедился, что мотор работает, и плотно прикрыл двери. Но умер Владимир Иосифович не от отравления выхлопными газами. В его легких следов этих газов не обнаружено. Умер он от яда. Есть заключение эксперта.

Следователь Чугунов полез в папку за каким-то листком. Вера сидела, словно оглушенная. Как же так? Выходит…

— Выходит, что я ни в чем не виновата, — сказала она. — Я же не могла убить человека, который был уже мертв!

— Вот именно, — кивнул следователь. — В действиях того, второго, безусловно, был криминал. Но между убийством и покушением на убийство огромная разница. Да, он положил снотворное и закрыл ворота. Но не убил. Понимаете? Не убил! При наличии смягчающих обстоятельств, безупречном прошлом и хорошем адвокате… Я думаю, что господин Намин отделается условным сроком.

— Какой Намин! Ведь это же я была у гаража! Я подложила снотворное! Я! — закричала Вера.

— Но вы только что добровольно. Я подчеркиваю: добровольно принесли нам документы, которые доказывают обратное.

И Чугунов, словно пасьянс, разложил перед Верой три документа:

— Первое: показание продавщицы. Она видела у гаража Намина, а не вас. Второе, показание Надежды… как там ее? Так и не довелось встретиться и побеседовать. Убита вчера. Но к этому мы еще вернемся. Тут черным по белому написано, что девушка ночевала у вас. Правда, имеются еще и показания гражданки Матюшкиной. Но она так не уверена в своих показаниях, что, полагаю, от них в скором времени откажется. У вас ночевала та самая Надежда, которую вы потом убили. Видимо, она решила оказаться от своих показаний или потребовать с вас крупную сумму денег. И наконец, самое главное. Гражданин Намин подробно описывает, как он провел тот вечер, когда убили его кредитора. Он признается в том, что пытался отравить его выхлопными газами. Тут описано все, даже такая мелочь, как опрокинутые коробки и разбитая бутылка бренди. Это мог знать только человек, который был в тот вечер в гараже. — («Сама! Сама ему все рассказала!»)

— Но… Но есть же живые свидетели! — отчаянно крикнула Вера.

— Увы. Вера Александровна, вы постарались сделать так, чтобы их не было.

— Что вы несете!

— Держите себя в руках. Вчера в лесном массиве по левую сторону Ленинградского шоссе был обнаружен труп гражданки Кулаковой, — грустно сказал Чугунов. — Девушка была задушена. Почти неделю назад. Труп хорошенько спрятали. Найти удалось только вчера утром, и то случайно. Строители, которые расширяют дорогу, зашли поглубже в лес. Грибов хотели посмотреть. Опята, говорят, пошли…

И Чугунов тяжело вздохнул.

— Я не убивала Ниночку!

— А кто?

— Никита.

— Ему-то это зачем?

— Так ведь это он уговорил ее сделать яд! Теперь я понимаю, почему Никита с ней встречался! Почему обещал ей, что она к нему переедет!