Так, ну куда все-таки делся старейшина, а? Его отсутствие теперь, когда никто большой и страшный больше не будет пытаться оторвать голову и есть время побояться более удаленных угроз, чем те, которые могут отправить на тот свет в ближайшие секунд пять, меня здорово нервирует.

– Как вы его! Хе! – продолжал смеяться боевой маг, пытаясь приподняться. Но руки у него подламывались, а тело продолжало вздрагивать от истерического хохота. – Это же был Волк Предвещающий Гибель! Самый старый и самый матерый вожак оборотней всей Азалии, еще сотню лет назад вырезавший деревни на севере страны одну за другой, причем в одиночку! Ха! А мне на курсе по изучению знаменитых бестий из-за него экзамен не зачли, хе! Я билет с ним позабыл напрочь и сказал, что при обнаружении его следует брать не меньше чем двумя стандартными группами из трех магов-охотников и десятка бойцов, а препод, зараза, раскричался, что уровень угрозы оценен критически неверно и меньше чем шестью отрядами, причем лишь на заранее подготовленной территории, связываться с ним самоубийственно! Ох, как мне потом от отца влетело из-за этой твари, по вине которой целый курс завалил… А вы его в одиночку, раз и все! Ха! Ха! Хе!

– Понятно, детская травма психики, – смерил я взглядом поверженную живую… точнее, уже мертвую легенду. Кинуть его, что ли, куда-нибудь в тыл, чтобы в горячке боя шальным заклинанием такой трофей не попортили? Если не найду, куда выгодно продать его останки после сдачи их в аренду чучельнику, то всучу кому-нибудь. Думаю, подобная ценность на роль универсального подарка вполне сгодится. Оригинально, эксклюзивно, а самому мне на фиг не нужно. – Тааак-с! А что это за фигня сверху лезет, а?

Из центра потолка, густо покрытого растительностью и непрестанно пытающегося кого-нибудь захватить своими лианами, вниз на тонком стебельке спускался подозрительного вида не то овощ, не то фрукт. Объемом примерно с сорокаведерную бочку, темно-зеленого цвета, вытянутый и шипастый, он сильно напоминал рекордных размеров огурец-мутант, но зуб даю, данная растительность имеет отношение не к сельскому хозяйству, а к боевому друидизму. Рядом с ним качались маленькие темно-красные шарики. Магия крови, профильный, можно сказать, для вампиров раздел волшебных умений.

– Ой, проклятие! Опять! – вроде бы неспособный встать волшебник ртутной каплей отскочил к выходу из амфитеатра. Впрочем, туда же спешно откочевали практически все маги, а паладины, до сих пор сохранявшие пусть не строй, так его подобие, начали медленно пятиться назад и почему-то прикрывали головы щитами, будто спасались от дождя. Один из них подобрал мой посох и вернул его владельцу. Вторун и Фильери на противоположном конце арены громко, дружно и практически синхронно матерились и судорожно создавали у себя над головой щиты, даже перестав атаковать вампиров. Впрочем, те тоже не спешили воспользоваться полученным преимуществом, а уходили вверх и прятались в глубинах своего жилища, эвакуируя заодно на своем горбу и уцелевших оборотней, коих осталось не так уж и много, всего штук пять. Обрадованная смятением в рядах своих тюремщиков змееголовая личность смогла высунуть за пределы сдерживающего ее барьера руку и рассечь одному из чародеев шею. Конечность, вооруженную вроде бы не большими, но, как оказалось, очень острыми когтями немедленно отсекли сияющим мечом, но у призванной сущности секунды за полторы выросла новая. – Сейчас он рванет! Видите, сколько у нас раненых? Таким же посекло, когда сдуру вперед сунулись, желая врагов к стенке прижать, а твари назад отступили! Только он вроде как меньше был раза в три. Или даже в четыре. Взрывом нас разделило, основной отряд здесь, а остальные кто уже в лучшем мире, а кто вон там, в стороне, эту пакость призванную сдерживают. Ее, кстати, потому и скрутили, что она на паладинов кинулась, в самом эпицентре оказалась и потому тоже временно из строя выбыла.

Я, не желая видеть, как сработает вражеское чудо-оружие, а тем более попасть под его действие, разрядил примерно половину артефактов прямо в цель, однако сферы крови, расположенные вокруг нее, оказались не чем иным, как узловыми точками барьера, окружившего набухающий на глазах и еще больше увеличивающийся снаряд. Не знаю, насколько прочным его сделали, но шквал низкоуровневых заклинаний вражеские чары перенесли просто блестяще. Несколько колдунов скооперировались и врезали по нему чем-то вроде тарана из магмы, но один из красных шариков, метнувшись ему навстречу, сыграл роль активной брони, заставив ухнуть потраченную чародеями мощь на пустое место. К тому же откуда-то из глубины жилых помещений логова по нам открыли огонь из луков и арбалетов. Стрелы, посылаемые вампирами, естественно, уступали в своей убойности их же когтям и клыкам, но проигнорировать их оказалось невозможно – среди простых снарядов попадались и зачарованные, прошивавшие общие барьеры, с ходу поставленные магами, а потому им приходилось тратиться еще и на щиты. Да и чары время от времени обитатели подземного убежища в ход пускали, правда, демонстрировали они еще более низкую эффективность. Профессиональные чародеи, натренировавшись на поединках с себе подобными, рассеивали плетения клыкастых дилетантов с необыкновенной легкостью. Хорошо хоть в меня никто не целился. Видно, сочли вероятность поражения главы ковена такими примитивными средствами исчезающе малой величиной. А ведь на самом-то деле имели неплохие шансы на успех.

– Песец! – мрачно пробормотал я, наблюдая, как выращенный местными магическими Мичуриными аналог тяжелой авиационной бомбы, судя по торчащим в разные стороны шипам осколочной, еще больше увеличивается и достигает уже двух метров в обхвате. Маги, порядочно вымотанные схваткой, пытались ее раскромсать, но, очевидно, не успевали завершить свой труд раньше, чем она рванет. А рядом с нею потолок принимает вид злобно кривящейся морды старейшины. Кстати, метавшиеся вниз лианы внезапно сменили цель и стали атаковать не людей, а тела некоторых монстров. Но зачем им мертвые… или не мертвые? Выпущенное мной из артефакта заклинание, оказавшееся быстро летящим каменным лезвием, обрезало ближайших из таких подъемников, и плюхнувшееся на землю голое тело, очевидно, принадлежащее вервольфу, перешедшему из звериной обратно в человеческую ипостась, глухо застонало. Значит, раненых эвакуируют, понятно. – Здравствуй, толстый полярный лис. Пора отсюда сваливать! Эй, вы там! Хватайтесь! Попробую вас выдернуть всех разом!

Я бросился к выходу, а мои щупальца удлинились и поползли к волшебникам, занятым удержанием барьера на противоположной стороне амфитеатра. Если они ослабят преграду, сдерживающую змееголовую сущность, то она вырвется и оказавшимся с ней рядом быстро станет кисло. Кто-то, может, и удерет, а кто-то гарантированно нет. Но если подтянуть их сюда всех разом, воспользовавшись дополнительными конечностями как лебедками, то многих она схватить не сможет. А тут уж толпой отмахаемся, да и вообще, может, ее прощальный подарок вампиров пришибет, если удачно брякнется. Главное, чтобы он все подземелье не обрушил. Хотя… Да нет, не должен, они же еще не ушли, обстрел-то ведут еще, пусть и с безопасного места. И наши им даже отвечают, а прямо под ухом какой-то боевой чародей излишне радуется удачному попаданию, снесшему «пол клыкастой хари».

– Дети и слуги мои, – проникновенно он обратился к своим вольным и невольным слушателям. – Эту битву нам не выиграть, идите все в зал крови, мы будем отступать по тропе королей! Жалкие бурдюки с кровью пожалеют о том, что осмелились разрушить наш дом!