— Вы кого-то вызвали?

— Старого друга. Сейчас он занимает должность королевского дознавателя.

Несмотря на всю мою нелюбовь к скучным занятиям, считать я все же умела и прекрасно понимала, что письмо из Кеменска в столицу в лучшем случае будет идти не меньше пяти дней. И даже если дознаватель сразу же бросится на помощь другу, на сборы ему понадобится хотя бы день. И еще семь дней для того, чтобы добраться сюда…

Подсчеты градоправителя были слишком оптимистичны, но, когда я сообщила об этом, он не признал моей правоты, а отвел глаза.

— Что? — спросила я устало. Все мое хорошее настроение, вся энергия куда-то исчезли.

— Я написал ему сразу же, как узнал обо всем.

Меня это признание должно было окончательно разозлить, но, удивив себя и, кажется, Согха, готового к еще одной вспышке моего гнева, я спокойно спросила:

— И рассказать мне об этом вы планировали… когда? После его приезда?

— Сначала вы мне не доверяли, и я не видел смысла осложнять наши отношения. А позже все начало налаживаться, и я…

— Не видели смысла осложнять наши отношения, — подсказала я.

— Вы больше не злитесь? — в удивлении спросил он.

— А смысл? Сама виновата, знала же, с кем связываюсь.

И пусть прозвучало грубо, наверное даже несправедливо, стыдно мне за свои слова не было.

Столовую я покидала в тишине. Возвращение из мрачных казематов прошло совсем не так, как мне бы хотелось.

***

В ванной я пробыла недолго. По старой привычке быстро смыла с себя затхлый запах ночных приключений и очень об этом пожалела, когда вышла в коридор. Следовало бы пару часиков под душем постоять.

Напротив двери, привалившись спиной к стене и сложив руки на груди, стоял градоправитель. Смотрел он куда-то в пол, поэтому первым, что увидел, были мои босые ноги с закатанными до середины голени штанами. Покой его своими голыми коленками сегодня я не нарушила.

— Иса, я должен извиниться…

— Не стоит. Потому что я за свои слова извиняться не намерена. — Я сделала шаг в сторону гостевой комнаты, где все еще лежали мои вещи, и остановилась. Хотела спросить, как обстоят дела с моим домиком, но подозревала, что Согх поймет все неправильно, решит, что это из-за недавнего разговора, и, скорее всего, обидится.

Он смотрел, и мне нужно было что-то сказать. И я выдала неуклюжее и немного неуместное:

— Что сделано, то сделано.

И собиралась было все же уйти, когда Согх схватил меня за руку.

— Я хочу извиниться не за отправленное письмо. Лишь за то, что не сказал вам об этом сразу.

Зря я его не ударила, когда была такая возможность…

— Вы поэтому велели мне ждать? Чтобы ваш друг приехал и сам со всем разобрался?

— Это его работа.

— Ну разумеется. — Я дернула руку, пытаясь освободиться, но Согх лишь крепче ее сжал.

— Иса, все зашло слишком далеко. Мы не справимся собственными силами. С самого начала это расследование было довольно сомнительным, теперь же оно совершенно бессмысленно.

— Потому что командор на стороне плохих парней. Я понимаю.

— Тогда к чему ваше недовольство?

— Я все понимаю. — Чтобы высвободиться, я перехватила руку Согха и не без труда отцепила ее от себя. — Но это не значит, что я от этого в восторге.

Он не стал снова хватать меня, когда я развернулась и пошла к комнате. Лишь сказал в спину:

— Вы просили поверить в вас, но можете ли вы хотя бы представить, чего это стоило? Мне, Ашеру… даже Эльсе. Пока вы рисковали жизнью, мы пребывали в неведении. Что с вами? Как вы? Не найду ли я утром ваше бездыханное тело?

— И что, — я повернулась к нему, не в силах справиться с любопытством, — вы правда в меня поверили?

Согх молчал какое-то время. Мне почему-то казалось, что он всерьез раздумывает над тем, чтобы соврать и не ухудшать наши отношения, которые уже успели дать трещину. И все же он сказал правду:

— Нет. Я пытался вызволить вас до заката, но не успел.

— Зато честно, — вынуждена была признать я.

Согх психанул.

— Очевидно, вам плевать на свою жизнь. Но я надеюсь, что хотя бы со временем вы начнете считаться с мнением людей, которым вы небезразличны.

Оставив последнее слово за собой, он ушел в гостиную, бросив меня в коротком коридорчике осмысливать услышанное.

— А кому это очевидно? — озадаченно пробормотала я себе под нос.

В комнате меня поджидала беспокойная Эльса. Она помогла мне просушить волосы, расстелила постель под моим удивленным взглядом и сказала:

— Господин Согх велел за вами присмотреть. И еще сказал, что сегодня вам в канцелярию идти не нужно. Отдыхайте.

— Слушай, — я перехватила ее у двери, уже готовую выпорхнуть из комнаты и оставить меня одну, — а вы правда меня этой ночью похоронили?

Эльса нервно передернула плечами. Рубашка на ее плечах была размера на два больше необходимого, а брюки подкатаны не потому, что так ей было удобно, но из-за лишней длины. И все эти вещи мне были смутно знакомы.

Ашера Согх одел со своего плеча, а Эльсе одежду пришлось подбирать в моем гардеробе.

— Это моя вина, — произнесла она. — Не стоило рассказывать, что дядя хочет вас убить. Нужно было, наверное, хотя бы подождать, пока вас выпустят.

— Наверное…

Я вспомнила, как Согх говорил, что у Эльсы была истерика, представила, как она в таком состоянии рассказывала о планах Брукса, и даже что-то вроде стыда испытала.

Может ли что-то быть мучительнее беспомощного ожидания?

Я грустно вздохнула, собралась с силами и отправилась просить прощения.

Сначала у Ашера. Потому что Согх к тому времени, как я смирилась с происходящим, уже ушел.

В канцелярию я спешила с одной целью — попросить у Согха прощения, пока у меня есть еще для этого смелость. Ашер предлагал подождать до вечера, но я себя знала и прекрасно понимала, что решимость моя так долго не продержится.

Потому в канцелярию я ворвалась на приличной скорости, взбежала на второй этаж, перескакивая через ступеньки, и, задыхаясь, с нелепым видом замерла посреди коридора. Около моей двери, нервно заламывая пальцы, метался Кристоф.

Заметив меня, он засиял.

— Иса, как я рад вас видеть! — Кристоф бросился ко мне, раскрыв объятия. Я попятилась. — Мне так жаль, я слышал о том, что вам пришлось пережить. Законники бывают такими бесчувственными.

Дверь кабинета Согха распахнулась очень вовремя, сбив Кристофа с траектории и избавив меня от нежеланных объятий.