Когда пьяный водитель снова поравнялся со мной, а потом и обогнал, в моей голове начал вырисовываться план. Если я буду держаться с ним наравне, то смогу жестами и клаксоном заставить его свернуть на обочину. Так было в теории, но, когда я решила применить этот метод на практике, мужчина просто озадаченно глянул на меня и сбросил скорость. После того как я повторила этот маневр еще дважды, он снизил скорость до разрешенной в городе, но мне по-прежнему не удавалось заставить его остановиться. Озадаченная и встревоженная мыслью о том, что вскоре на шоссе появится больше машин, я снова поравнялась с ним, молясь про себя, чтобы в этот раз все получилось. Не понимая, чего я от него хочу, пьяный водитель притормозил еще больше и стал съезжать на обочину. А потом я в ужасе увидела, как он теряет управление машиной.

Кюветы в этих местах были просторными и с пологими склонами. Хороший водитель мог бы въехать в них и выехать, не потерпев аварию. Пьяный же въехал в кювет и остановился, но не предпринимал никаких попыток выбраться.

Может быть, он ранен? Прогоняя дурноту, вызванную страхом, я свернула на обочину, выскочила и помчалась к его машине. Мысль о том, что я могу встретиться там со злобным, разъяренным пьяным мужчиной, даже не пришла мне в голову. Он сидел, ссутулившись, такой же опустошенный, как и множество пакетов и бутылок, захламлявших салон. Я постучала в окно:

– С вами все в порядке?

Он кивнул и опустил стекло.

– Отдайте мне ключи от вашей машины. Я не могу позволить вам ехать дальше! – Мои слова, резкие и властные, повисли в воздухе и удивили меня саму.

Какую-то секунду он смотрел на меня, потом потянулся за ключами и положил их в мою протянутую руку.

– Разреши я вам ехать дальше в таком состоянии, вы могли бы стать причиной аварии! Вы попросту могли кого-то убить!

Наверное, ему показалось, что он должен как-то оправдаться.

– Я не спал всю ночь. Работал допоздна, а потом была прощальная вечеринка. Мы никак не могли остановиться… Мне надо было домой… я не понимал… – он безуспешно поискал слова, потом умолк, осев на сиденье, понимая, что ничего не может сказать в свою защиту.

Я открыла дверцу.

– Идите к моей машине, а я выведу вашу из кювета.

Через пару минут, убедившись, что он более-менее надежно держится на ногах, я завела его машину. И тут до меня дошла вся серьезность этой ситуации. У меня на руках оказался в хлам пьяный мужчина, а дальше этого момента я ничего запланировать не успела. Если я заберу его с собой, его машина останется в часе езды от города. Я обдумывала и отбрасывала одну идею за другой.

Когда я вернулась на шоссе и по второму кругу выслушивала объяснения мужчины насчет того, как получилось, что он сел за руль в нетрезвом состоянии, в моих мыслях сложился второй этап плана.

Мы были на длинном прямом отрезке дороги. То, что на ней вплоть до этого момента не было других машин, оказалось для нас чистой удачей, но теперь для того, чтобы реализовать мой план, они были нужны. И тут, как по заказу, на горизонте появилась машина. Я вышла на дорогу и начала махать руками как сумасшедшая. Машина затормозила, и стало видно, что в ней сидят четверо мужчин и смотрят на меня, разинув рты.

– Мне нужно, чтобы один из вас отвез этого мужчину домой в город на его же машине. Он пьян, и я не могу позволить ему вернуться за руль, – заявила я. Хрупкая тридцатилетняя женщина, я стояла там, перед ними, и мой тон подразумевал: «И даже не думайте со мной спорить!»

Никаких вопросов не последовало. Все они только кивнули и сказали: «Ладно!» Один из них покорно пересел за руль машины пьяного водителя. Мой подопечный сел сзади, но перед этим взял меня за одну ладонь, а другой сжал мой локоть. Его жест меня не напугал. Он улыбнулся и сказал:

– Хочу поблагодарить вас за заботу. Никто никогда не делал для меня ничего подобного. Я просто… спасибо вам! Вы такая… невероятная.

Я высвободила руку и похлопала его по плечу. Не помню, что ответила ему, но помню облегчение, с которым сама села за руль и сказала своей совести: вот теперь я могу ехать домой.

Шел 1988 год. Мы с моим бойфрендом к тому времени встречались больше двух лет и уже познакомились с родителями друг друга. Это было лето после окончания магистратуры. Крис вскользь несколько раз заводил речь о браке, но я честно призналась, что не готова. Друзья твердили ему, что если я не хочу выходить за него замуж, то нечего тратить на меня время. Что ж, я была готова отпустить его, если ему так невтерпеж жениться, главное, чтобы никто на меня не давил, этого я точно не буду терпеть. Но он продолжал ждать.

Однажды вечером мне позвонила мама Криса и сообщила ужасные новости: он разбился на машине вместе с какой-то девушкой. Сперва она решила, что речь идет обо мне. Несколько минут я, не двигаясь, сидела на диване и смотрела перед собой. Потом разрыдалась, осознав, что Крис был тем самым человеком, с которым я хотела провести вместе остаток жизни.

Через полчаса мне позвонил… Крис! Он был жив и ни в какую аварию не попадал. Я кричала в трубку: «Немедленно звони матери, она думает, что ты мертв!»

Оказалось, ей позвонили по ошибке. Сказали: «Ваш сын и его подруга погибли», а имени не назвали. В результате неправильно набранного номера я полчаса думала, что мой парень мертв.

Теперь я была уверена, что хочу за него замуж. Потерять его еще раз из-за своих предубеждений и нерешительности было бы сущей глупостью.

Несколько раз я попыталась поднять эту тему при встрече, но он не понимал моих намеков, и я пришла в отчаяние. В конце концов я решила, что просто сама сделаю ему предложение и подарю кольцо. Я вспомнила, что он любит оникс, обратилась к ювелиру и сделала заказ.

Когда кольцо было готово, мне осталось решить, когда и как осуществить задуманное. Ни я, ни Крис не были романтиками. Сперва я решила пригласить его в тот ресторан, где состоялось наше первое свидание, но потом поняла, что не хочу делать ему предложение на публике. Поэтому однажды вечером, когда мы были у Криса дома, я нервно вытащила из сумки миниатюрную коробочку с кольцом, по-прежнему не зная, что сказать.

– Да, – сказал он, едва увидев ее.

– Я тебя еще даже ни о чем не спросила! – опешила я.

Он надел кольцо на палец.

– Да. Я на тебе женюсь.

Он словно все это время ждал, пока я сама заговорю о браке.