Секунду-другую Широ молчал.

– В таком случае мы можем совершить обмен.

Никодимус расхохотался:

– Мою дочь на чародея? Нет. У меня есть на него виды, и смерть его послужит мне – что сейчас, что позже. Причини ей хоть малейший вред – и я убью его здесь и сейчас.

Широ спокойно смотрел на динарианца:

– Я имел в виду не твою дочь.

Все внутри у меня как-то разом сжалось. Я почти услышал, как Никодимус улыбается.

– Умный ход, старик. Ты ведь знаешь, я не упущу такой возможности.

– Я тебя знаю, – кивнул Широ.

– Тогда ты знаешь и то, что твоего предложения мало, – сказал Никодимус. – И вполовину недостаточно.

На лице Широ не мелькнуло и тени удивления.

– А что предложил бы ты?

Никодимус понизил голос.

– Поклянись мне, что не предпримешь попытки бежать. Что не будешь призывать на помощь. Что сам не освободишься тайком.

– Чтобы ты удерживал меня годами? Нет. Но я даю тебе этот день. Двадцать четыре часа. Этого хватит.

Я осторожно – чтобы не порезаться – покачал головой.

– Не делайте этого. Я знал, на что иду. Майклу нужна ваша...

Никодимус врезал мне кулаком по почкам, и я задохнулся.

– Заткнись, – сказал он, повернулся обратно к Широ и медленно наклонил голову. – Двадцать четыре часа. Согласен.

Широ повторил его движение.

– А теперь освободи его.

– Очень хорошо, – произнес Никодимус. – Как только ты освободишь мою дочь и отложишь меч, я отпущу чародея. Обещаю.

Старый рыцарь только улыбнулся.

– Я знаю цену твоим обещаниям. А ты – моим.

Я ощутил в своем пленителе жадное напряжение. Он подался вперед.

– Поклянись.

– Хорошо, – произнес Широ. С этими словами он легко провел рукой по клинку у самого основания. Потом поднял руку, демонстрируя прямой порез на ладони, из которого уже начала сочиться кровь. – Освободи его. Я займу его место, как ты того требуешь.

Тень Никодимуса заерзала по полу у моих ног, протягивая жадные псевдоподии к Широ. Динарианец хрипло рассмеялся и убрал нож от моей шеи. Потом двумя быстрыми движениями перерезал веревки, удерживавшие мои запястья.

Я мешком повалился на пол, больно ударившись о мокрую поверхность. Черт, боль была такая, что я даже не заметил, как он перерезал веревки на моих ногах! Я не издал ни звука. Отчасти оттого, что гордость не позволяла показать Никодимусу, как мне хреново. А отчасти оттого, что не мог даже вздохнуть – не то чтобы пискнуть.

– Гарри, – сказал Широ. – Вставайте.

Я сделал попытку. Онемевшие руки и ноги отказывались слушаться.

Голос Широ изменился: в нем послышались властные, командные нотки.

– Встаньте.

Я с трудом поднялся. Царапины на ноге жгли как черт-те что; мышцы дергались сами собой.

– Глупость, – заметил Никодимус.

– Отвага, – возразил Широ. – Гарри, идите сюда. Станьте у меня за спиной.

Мне удалось проковылять к нему. Старик не спускал взгляда с Никодимуса. Голова моя закружилась сильнее, и я чуть не упал. От колен и ниже ноги совершенно одеревенели, спину начало сводить судорогами. Я стиснул зубы.

– Не знаю, далеко ли я смогу уйти вот так, – признался я.

– Вы должны, – сказал Широ. Он опустился на колени рядом с Дейрдре, уперся коленом в ее позвоночник и обвил одной рукой ее горло. Она попыталась пошевелиться, но он чуть надавил, и она, негромко всхлипнув, застыла. Широ взмахнул «Фиделаккиусом», стряхивая кровь на стену. Потом плавным движением убрал меч в ножны, вытащил из-за пояса и протянул их мне рукоятью вперед. – Возьмите.

– Э... – пробормотал я. – Я не слишком-то хорошо управляюсь с такими штуками.

– Возьмите.

– Майкл и Саня будут не слишком довольны мной, если я сделаю это.

Широ помолчал немного.

– Они поймут, – произнес он наконец. – Так берите же.

Я сглотнул и повиновался. Деревянная рукоять меча казалась слишком теплой для этого помещения, и я ощутил легкое жужжание пульсировавшей в нем энергии. Я стиснул рукоять из всех остававшихся в моих руках сил.

– Они за вами погонятся, – негромко сказал Широ. – Ступайте. Второй поворот направо. По лестнице наверх.

Никодимус глядел мне вслед, когда я, шатаясь, вывалился из комнаты в темный коридор. Мгновение я смотрел на Широ. Он опустился на колени, продолжая удерживать Дейрдре за шею и глядя на Никодимуса. Я разглядел морщинистую кожу у него на шее, старческие пятна на бритой голове. Тень Никодимуса разрослась до размеров киноэкрана, захватив всю заднюю стену и большую часть пола, дергаясь и медленно подползая все ближе к Широ.

Я повернулся и двинулся по туннелю так быстро, как только позволяли ноги. Сзади до меня донесся голос Никодимуса:

– Держи свое слово, японец. Отпусти мою дочь.

Я оглянулся. Широ отпустил девушку и поднялся с колен. Она отпрянула, и в то же мгновение тень Никодимуса волной накатила на старого рыцаря и захлестнула с головой. Только что он был здесь – а в следующее мгновение все помещение заполнилось чернотой. Клубящейся, клокочущей массой Никодимусовой тени.

– Убейте чародея! – прорычал Никодимус. – Верните меч. Откуда-то из темноты донесся дикий животный визг Дейрдре. Я услышал звук рвущейся плоти, треск ломающихся костей, стальной лязг волос динарианки – и сразу же с полдюжины стальных лезвий взметнулись из темноты и устремились ко мне.

Я отшатнулся, и они не достали до меня какого-то десятка дюймов. Я повернулся и побежал, шатаясь. Я не хотел бросать Широ здесь, но и оставаться смысла не имело: я просто погиб бы вместе с ним, вот и все. Стыд жег меня огнем.

Все новые ленты-лезвия выныривали из темноты: судя по всему, Дейрдре преображалась в свое демоническое состояние. С минуты на минуту она могла броситься за мной, и тогда меня не спасло бы уже ничего.

Поэтому я снова бросился наутек изо всех сил. Я бежал и ненавидел себя за это.

Визг за моей спиной стих быстрее, чем я ожидал, но я старался по возможности не сбавлять скорости и держаться прямой линии. Вокруг царила почти полная темнота. Я заметил пару дверных проемов слева, но не останавливался до тех пор, пока не добрался до второго поворота направо. Свернув туда, я обнаружил лестницу из стальных скоб, поднимавшуюся по стене какой-то шахты; откуда-то сверху, с высоты этак семи сотен миль, струился свет.

Я успел подняться скобы на две, когда что-то врезалось в меня на уровне колен, схватило за ноги и дернуло вниз. Я свалился обратно, и трость со стуком покатилась по каменному полу. Перед глазами мелькнуло мужское лицо, а потом нападавший испустил нечленораздельный рык и врезал мне кулаком в левый глаз.