— Чем опасна ранняя инициация? — не вьщержал я.

— Теперь уже почти ничем. Ты пережил главное — раскрытие магического потенциала.

Ритуал достаточно сложный, но он прошел успешно. Несколько дней будешь чувствовать скачки магии, а дальше научишься ей управлять, и все будет хорошо. Если бы мы не были в гимназии, посоветовал бы тебе найти девчонку. Сразу баланс возобновится.

И подмигнул мне, а я покраснел. Только о девчонках сейчас думать!

— Интересно другое, Филипп, — задумчиво произнес директор. — Вокруг портала остались следы светлой магии. Твой сосед по комнате говорит, что ничего не видел. Я подозреваю, что он лжет. Но, сам понимаешь, заставлять не стану. Надеюсь, ты мне объяснишь, что это было?

— Я ничего не помню, — ответил почти чистую правду. Разве пару обрывков воспоминаний можно считать чем-то важным?

— Точно?

— Точно, — уверенно кивнул. — Я же темный маг, вы сами провели инициацию.

— И то верно, — пробормотал директор Рейдес. — Ладно, поживем — увидим. Думаю, тебя порадует новость, что ты получил достаточно баллов для поступления на первый курс.

Поздравляю!

— Спасибо, — улыбнулся я.

— Церемония вступления — через два дня. Надеюсь, к тому времени ты будешь чувствовать себя достаточно хорошо, чтобы принять в ней участие. А теперь отдыхай. Кстати, как станет лучше, перенесешь вещи в новую комнату.

— Надеюсь, мне сменили соседа? — спросил без особой надежды.

— С чего бы? — Брови директора поползли вверх. — Вы ведь так хорошо уживаетесь с Робертом. Только не убейте друг друга, не стоит повышать процент смертности по гимназии.

И гулко рассмеялся, похлопал меня по плечу, а я поморщился от боли.

— Ах, да! — Директор будто вспомнил что-то. — У тебя на плече — магическая татуировка.

Она появляется у всех первокурсников, но дело в том, что у них будет только один луч, а у тебя полная черная звезда. Постарайся никому её не показывать. А то старшие курсы не так поймут. До встречи.

И сбежал раньше, чем я успел хоть что-то спросить. И как это понимать? Почему звезда на моем плече полная, а у первокурсников — всего с одним лучом? Я перестал понимать хоть что-то. Зато, раз я поступил на первый курс, ко мне сможет прийти Пьер! Осталось только подождать.

Полина

В архив я попала только через несколько дней. Мать будто что-то подозревала: бродила за мной коршуном, возила на многочисленные приемы, частые в столице в летнее и зимнее время. Я мечтала, чтобы наступила осень, и это жуткое лето наконец-то закончилось! Зато магистры не появлялись на пороге. Оба оставили меня в покое и забыли о моем существовании. Что ж, так легче. Я понимала, что, скорее всего, они наблюдают издалека. Ну и пусть наблюдают! Я не делаю ничего предосудительного.

Чтобы избавиться от надзора матушки, пришлось притвориться больной. Я лежала в постели, служанка то и дело меняла мокрую повязку на лбу.

— Ох, Полли, — причитала мать. — Как жаль, что ты не сможешь поехать со мной на загородную прогулку!

— Да, жаль, — пробормотала я, хотя ничуть не жалела.

— Ну ничего, в следующий раз мы обязательно съездим вместе. Выздоравливай, милая.

Матушка пожала мою горячую ладонь и поторопилась прочь, её ждал цвет столичного общества. А меня — главный городской архив. Стоило колесам экипажа заскрипеть по подъездной дорожке, как мне сразу стало лучше. Я сказала, что буду спать, и отослала прочь служанку, переоделась, чтобы привлекать меньше внимания, и выскользнула через черный ход.

День выдался пасмурный. Срывались тяжелые капли дождя. Я смотрела на серое небо — цветом оно напоминало плащ магистра пустоты. Усмехнулась — наверное, теперь магистры будут мерещиться мне повсюду, и ускорила шаг. До городского архива не шла — летела.

Двери мне открыл суровый охранник. Он поглядел на меня свысока.

— Чем могу помочь, мадемуазель? — спросил с таким видом, что стало ясно — помогать он не желает.

— Мне нужно увидеть главного архивариуса, — ответила я, до конца не зная, что нужно искать.

— Идите за мной.

Мы миновали длинный ряд коридоров — тихих, будто за дверями многочисленных комнат никого не было. Наконец, охранник остановился у двери и постучал.

— Входите, — раздался ответ.

Он скрылся в кабинете главного архивариуса первым, и лишь через несколько минут пригласил меня внутрь. Главный архивариус оказался седым мужчиной лет шестидесяти в аккуратной шапочке, прикрывающей плешь, и мантии, на которой гордо красовался значок архивной службы страны.

— Добрый день, мадемуазель, — поднялся он навстречу. — Чем могу помочь?

— Здравствуйте, месье Лестер. — Имя значилось на золотой табличке на двери. — У меня для вас письмо от вашей кузины.

И протянула маленький конверт. Архивариус быстро пробежал глазами по строчкам, задумчиво кивнул каким-то своим мыслям, потеребил седую бороду.

— Жаннетта просит помочь вам, мадемуазель…

— Лерьер. Полина Лерьер.

Кустистые брови взметнулись вверх, и месье Лестер деловито кашлянул.

— Чем могу быть полезен? — спросил он.

— Месье Лестер, мне нужно все, что вы можете найти о Викторе Вейране и его супруге Анжеле.

— Гм-гм, — сухо кашлянул архивариус. — В последнее время это имя не в чести в городе, знаете ли, и негоже молодой леди…

— Я — невеста Анри Вейрана, и это вопрос жизни и смерти.

— Хорошо. — Архивариус продолжал изучать меня глазками-буравчиками. — Вам придется обождать. Рауль проводит вас в отдельный кабинет. Рауль!

В дверях появился сутуловатый смуглый мужчина, который больше напоминал подземного жителя, чем человека.

— Проводи мадемуазель в кабинет номер два, — скомандовал архивариус. — Как только документы будут готовы, вам принесут их.

— Благодарю, — ответила я и последовала за Раулем. Чтобы попасть в кабинет номер два, снова пришлось бесконечно долго блуждать по коридорам. Зато сама комната оказалась неожиданно уютной. Большое мягкое кресло, табурет, круглый стол с ярким светильником.

Стены, украшенные интересными гравюрами. Они-то и привлекли мое внимание, когда ушел Рауль. На гравюрах изображалась история развития архивного дела, старинные книги, личности известных архивариусов. Я даже не заметила, как промелькнуло время, а очнулась тогда, когда скрипнула дверь. Рауль внес несколько папок. Внес так осторожно, будто в его руках был ценнейший клад.

— Работайте в перчатках, — попросил меня, указывая на подготовленные перчатки и листы для записей.

— Благодарю вас.