Алену Иванову из ее кабинета и именно там принимал главу клана. Показывая, какой он занятой человек, и в каких условиях ему приходится работать. А на пожелание увеличить площадь рабочего места, скромно отмахивался, говоря, что ему и так комфортно, в общем, все на благо клана Керн.

— Просто отлично, — я сжал зубы. — Они присягали клану? — не глядя на Звягинцева, я спросил, тем не менее, у него.

— Нет. К работающим по договору присяга и клятва клану не применяется.

— Дай угадаю, Борзову тоже договор заключил, — на этот раз я повернулся к Звягинцеву и тот кивнул.

— Да, это права работающих, прописанные в имперском трудовом кодексе. К сожалению, мы ничего здесь сделать не сможем, — он развел руками.

— Все лучше и лучше. Ладно, с дедом я поговорю об увеличении контроля, или каких-нибудь иных мерах защиты, а пока давай послушаем, что эти голубки нам расскажут.

Я шагнул к столу, схватил стул, стоящий чуть в стороне, развернул его спинкой вперед и сел, словно лошадь оседлал, положив руки на спинку.

— Кто ты вообще такой? — прошипел Образцов, до которого все еще никак не доходило, что он попал как кур в ощип. Секретарша, вон, уже все поняла и сидела, съежившись, на своем стуле.

— Я-то? — я улыбнулся, глядя на него. — В отсутствии Виталия Павловича я исполняю обязанность главы клана, и мне очень интересно узнать, что вы, гниды, делали с деньгами, принадлежащими клану.

— А вот попробуй сам выясни, — этот придурок захотел права качать, я даже удивился. Он что еще и не в курсе, что все представители кланов — маги? Вообще, полный трындец. Где все-таки Борзов выискал такого идеального для своих грязных делишек исполнителя?

— Ты как вообще дожил до своих лет? — удивленно спросил я у него. — Вот Оксаночка прекрасно понимает, что все равно вы все расскажите. Она же уже симпатичному мужчине Андрею Юрьевичу все рассказала, а ведь он даже к ней не приставал. Теперь же я хочу послушать сказки про то, что за делишки вы здесь обстряпывали, — коснувшись серых нитей, я призвал дар, который, как мне уже не раз приходилось убедиться, развязывал языки гораздо быстрее любого другого. Но на этот раз я сотворил довольно простое заклинание, чувство смерти, когда и так ощущающийся могильный холод усиливался многократно, словно сама костлявая появилась в комнате и коснулась их за горло. Послышался судорожный всхлип, а Звягинцев заметно побледнел и провел рукой по шее. Тогда я отпустил дар. — Как ты понимаешь, это была всего лишь крохотная демонстрация возможностей. У меня просто нет времени с тобой возиться. У меня был очень тяжелый день, который еще не закончился. Так что я слушаю тебя очень внимательно.

Они начали говорить, перебивая друг друга, хотя секретаршу я ни о чем не спрашивал. В целом, складывалась следующая картина: главным был Борзов, ну тут даже не поспоришь. Деньги уводились сначала осторожно, но затем все более нагло, примерно, как это произошло с якобы закупленными титановыми заготовками. Но самый смак был не в этом, а в том, что часть денег шла на счета Снежиных. Причем оформлялось это как предоставление услуг в исследовательской деятельности. А, кроме того, со Снежиными был заключен договор, согласно которому, мы предоставляем им некоторые услуги по требованию. Например, нужно им, чтобы провели исследование какого-то прибора, и добили в него что-нибудь из возможностей Кернов, пожалуйста. Только вот сами Керны были не в курсе и денег за эту работу не получали. Как, собственно, и Снежины ни разу не осуществили не одного перевода. Деньги приходили стабильно, но откуда-то сверху. Чуть ли не из дворца императора. А вот от кого они были — этого падлы сказать не могли.

Когда поток откровений иссяк, я встал со стула.

— Они твои, Андрей Юрьевич, — Звягинцев кивнул, задумчиво глядя на задержанных. — Проводи меня. Здесь по твоему лабиринту можно ходить или с проводником, или с картой. Сам понимаешь, мне удобнее с проводником.

Довольно долго петляя, мы, в конце концов, вышли к лифту.

— Мне провожать вас дальше? — я отрицательно помотал головой.

— Нет, мне еще в лабораторию к Тихону нужно заглянуть, кое-что забрать и временного главного бухгалтера назначить. Как бы то ни было, а работа не должна стоять на месте.

В лаборатории мне просто сунули в руки коробку с настроенным прибором и матрицей, позволяющей вносить необходимые изменения уже на уровне производства, чтобы не бегать каждый раз сюда и не отвлекать людей от более интересных задач своей ерундой. Папка со спецификацией при этом заметно увеличилась и с трудом помещалась у меня в руках. На меня при этом никто внимания не обратил, даже сам Тихон, который и сунул выполненный заказ. Все они столпились перед столом и пытались выяснить, что же я такого ненамеренно сотворил в приборе.

Постояв у порога с минуту, я пожал плечами, и вышел из лаборатории. На очереди был финансовый отдел. В котором я никого толком не знаю. Блеск просто. Оглядевшись по сторонам и посмотрев на растерянно бродящих по коридору служащих, которые понятия не имели, что же им делать, а выйти с этажа все так же не могли, я увидел Алену, которая стояла у дверей своего кабинета, скрестив руки на груди и презрительно посматривая на остальных.

— Ага, вот кто мне нужен, — пробормотал я, и направился прямиком к ней. — Нравится, что здесь творится?

— Вы сейчас шутите, или серьезно говорите? — она поправила очки и посмотрела на меня.

— Я отнюдь не шучу. Лично мне ничего в происходящем не нравится. И я как раз ищу человека, который разделяет мои взгляды и достаточно компетентен, чтобы возглавить всю эту богадельню.

— И вы почему-то решили, что такой человек — это я? — Алена удивленно посмотрела на меня.

— Да, — ответил я просто. — Когда Виталий Павлович отдохнет, то, возможно, найдет кого-то другого, но пока, берите бразды правления в свои руки.

Алена долго смотрела на меня, а потом кивнула. Вот и хорошо. Сама понимает, что выбора у меня особого нет. В этот момент из приемной бывшего кабинета Борзова раздался телефонный звонок. Мы с новоявленным главным бухгалтером переглянулись, и она пошла к звонящему телефону. Через полминуты Алена вышла из приемной.

— Это вас. Некто Подоров, — она выглядела немного удивленной, впрочем,