как последнее средство для защиты информации и сокрытия следов. А уж, что они там намешали... — он пожал плечами.

— Неаккуратно сработал, агент, неаккуратно, — пожурил Командир ССО Арнаутов. — Нахрена он на трамвае укатить пытался?

— Степан Павлович, позвольте я закончу доклад, — отозвался Никифор. — Альфа-цель в ходе побега воспользовалась трамваем. Поэтому агент и последовал за ним. В ходе этого и предыдущего столкновения удалось выяснить наличие у противника продвинутого камуфляжа. Это объясняет наши проблемы с его идентификацией.

— Поделитесь информацией с нашими умниками? — обратился Захарченко к Прокофьеву. — Надо установить, что это за технология такая, чтобы и камеры, и датчики позволяла обходить.

Директор ФСБ после секундной заминки кивнул. Никифор убедился, что его слушают, и продолжил:

— В итоге альфа-цели удалось скрыться, поставив под угрозу жизни гражданских, находящихся в трамвае.

— То есть ваш агент позволил противнику сбежать из-за мирняка? Что за салагу отправили на такое ответственное задание? — впервые заговорил молчавший доселе Командир Национального Центра Управления Обороной. — У нас тут биологическое оружие украли, а он даёт ублюдку уйти, — припечатал Филимонов.

— Борис... — осуждающе глянул на него Начальник Главного Оперативного Управления Генштаба Свиридов.

— Леонидыч, — поднял бровь Начальник Генштаба, — держи себя в руках.

— Массовые жертвы среди гражданских нам не нужны, — вместо Никифора ответил Шевченко. — Особенно перед саммитом. И так обстановка напряжённая. Зато агент выяснил фрагмент важной информации. Никифор, — он кивнул полковнику.

— Как сказал Станислав Владиславович, мы узнали кое-что критически важное. Прозвище нашего двойного агента.

В зале повисла тишина.

— Так-так, — оттягивая ворот рубахи пробурчал Филимонов.

— Его зовут Янус, — невозмутимо продолжил полковник. — Возможно, ваши ведомства что-нибудь слышали о нём. Что скажете Степан Павлович?

Арнаутов вскинул глаза к потолку, задумавшись.

— Нет, не могу сказать, что сталкивался с подобным позывным.

Истина.

— А вы, Тимофей Сергеевич?

Руководитель ГРУ отмахнулся.

— Нет.

Истина.

Никифор перевёл взгляд на его зама, и тот пожал плечами.

— Не доводилось.

Истина.

— Борис Леонидович, что-нибудь удалось вспомнить?

Командир НЦУО, ответственный за координацию полётов авиации, вспотел ещё сильнее и откашлялся.

— Кхм, нет, Никифор... эм... ничего не приходит на ум.

Истина. Чёрт!

— Возможно, вы сможете нам помочь Вардан Ашотович?

Директор СВР раздражённо откинулся на спинку кресла.

— У нас тут что, детский утренник, а, Константин? — Акопян метнул взгляд в Директора ФСБ.

— Не заводись, вы больше нас информации гребёте. Вопрос резонный, ответь Никифору.

— Янус-Янус. Двуликий А!.. — оборвал фразу и закатил глаза армянин. — Фильмов про шпионов вы, господа, пересмотрели. Ничего не могу сказать.

Да твою-то мать! Истина.

Каждый следующий вопрос привлекал всё больше внимания. Высшие офицеры не привыкли к подобному допросу.

— Понятия не имею, — не дожидаясь обращения, ответил Свиридов.

Истина.

— Спасибо, Максим Алексеевич, но мы перескочили, — улыбнулся Никифор. — А вы, Лев Павлович, что скажете? — он посмотрел на зама Директора СВР. — Ничего про Януса не слышали?

Я пригляделся. Гончаров был полностью безмятежен,

— Константин, осади коней, — рыкнул Акопян. — Я ответил за наше ведомство. Если я не знаю, Лев тем более.

Прокофьев без лишних эмоций поправил очки на носу.

— Вардан, вопрос на контроле Главнокомандующего, сам понимаешь. Давай формально его закроем и перейдём к дальнейшим планам. Лев, ответь, будь добр, Фадееву.

Первый Заместитель Директора СВР поймал взгляд полковника и дружелюбно улыбнулся.

— Прости, Никифор, ничем не могу быть полезен.

ЛОЖЬ!

Я невольно дёрнулся всем телом, и стол передо мной издал неприятный звук. Десяток голов повернулось в мою сторону.

Полковник вперился в меня и прикрыл глаза, когда увидел, как я усиленно расчёсываю переносицу. Странный сигнал, но уж какой обговорили.

— На ком мы остановились? — нейтральным голосом спросил Фадеев.

Через минуту Начальник Генштаба и его зам ответили, оказавшись не при делах.

Разговор свернул на тему дальнейших планов, переливая из пустое в порожнее догадки и домыслы. Много слов о важности сотрудничества, передачи критической информации и тому подобное.

Я же не спускал глаз с Гончарова, который сложил руки перед лицом и внимательно слушал беседу. Хотя глаза его оставались пустыми, он находился где-то далеко от этого заседания. Возможно, что-то заподозрил, что немудрено. Сработали мы не самым элегантным образом.

Когда заседание закончилось, высшие офицеры покинули зал, а Никифор, распрощавшись с последним, подошёл ко мне.

— Ты уверен?

— Железно.

— Что ж, его возьмут под слежку. Фигура не рядовая, сам понимаешь. Для ареста нужно получить согласование от самого, — полковник вскинул глаза к потолку. — Да и Акопян будет мешать, если прознает. Такой удар по его репутации. Ты уверен, что сам Директор не замешан?

— Во всяком случае о том, кто такой Янус он не знает.

— Думаешь, это Гончаров?

— Скорее всего.

— Отчёт по образцам, что ты передал, прогнали. Ты уверен, что эта жидкость лилась из нашего общего друга? Возможно, из его брони?

Я призадумался.

— Я ему пальцы отсёк. Так что, да, уверен. А что?

Фадеев поджал губы.

— Это не кровь, а охлаждающая жидкость.

— И что это значит для нас?

— Не знаю. Наши умники настаивают, что ты повредил его броню, которая работает с участием хладагента. Такая вот теория. Да, кстати, изучаем мы архив и жёсткие диски, что ты передал. Там настоящая залежь сокровищ. Давно такого улова не было. Шевченко уже почти готов тебя к ордену представить, — улыбнулся собеседник.

— Обойдусь, лучше скажи... Чёрт!

Выматерившись, я рванул с места, ускоряясь с каждым шагом. Сзади раздался встревоженный окрик полковника. Паркет треснул под моей подошвой. По бокам мелькнули удивлённые лица