Хозяйка с тревогой наблюдала, как я осматриваю пса, и пасть изучил, и лапы. Да всё осмотрел, после чего кивнул, вставая. Пёс мне подходил, да я готов его за серебро брать, тут же спросил ленивым безразличным тоном, это чтобы та не поняла мой интерес и цену не гнула:

– Сколько просишь?

– Да что уж, бери за полкуны.

Я вздохнул, провести хозяйку не удалось, она знала цену хорошо подготовленного пса, но тот ли это пёс, о котором мне говорят, можно узнать только с практикой, да и другая проблема была, это всё, что у меня осталось из серебра, остальное только в виде меди, фактически я банкрот, но пёс нужен, поэтому после недолгого торга мы ударили по рукам. Я расплатился, и она, отвязав верёвку, вручила конец мне. Я вывел пса за собой на улицу и повёл его к постоялому двору. Тот поначалу неуверенно, даже неохотно шёл, а потом ничего, бежал рядом, не натягивая верёвку. Проведя его прямо к себе в комнату, достал миску, оставшуюся от Тихого, она помыта была, и, сходив на кухню, велел налить туда свежих щей, не забыв рыбы, сегодня был постный день, и накрошить туда хлеба. После чего отнёс миску наверх, и пёс с жадностью накинулся на еду. Ну и попить потом принёс. Пока тот насыщался, я пообщался с хозяином заведения, и тот, подумав, кивнул, есть у него шкуры старые. Сводив меня в сарай, он позволил отобрать неплохую шкуру, где ворс ещё не весь был выдран. Живности там тоже не было, я оплатил медью шкуру, это будущая подстилка Отая, и отряхнул её хорошенько снаружи во дворе, после чего принёс в комнату и, бросив у входа, указал на неё псу. Пришлось взять его за кожаный ошейник, подвести и показать, чтобы ложился, и толкать в бок. Лёг, молодец.

Потом поспит, главное, чтобы понял, что это его лежанка. Дальше снова привязал пса к себе, вышел с постоялого двора и направился в сторону дома Михайловых, скоро уже стемнеет, вечерело, пообедал я ещё на торгу, у торговок, пирогами, поэтому поторопился, чтобы вернуться до темноты. Там, отловив малышню, что носилась по заснеженной улице, стал расспрашивать как бы между прочим о Михайловых. А перед этим специально визуально проверил, нет ли среди них братьев Тита. Вроде не было. Вот и узнал от них, что те ещё неделю назад уехали, и соседи были хорошо извещены, куда. Да в Новгород, старшую дочь навестить. Отлично, значит, отправленное мной письмо было ими получено. А я написал там, что у меня возникли проблемы с московским князем и его недовольство может дойти до них, мол, погостите-ка вы годик-другой в Новгороде у Любавы, а лучше не возвращайтесь оттуда, продайте всё, что тут есть, оттуда, дистанционно. Не знаю, последуют ли они моему совету, но всё же уехали навестить Любаву, уже хорошо. Так что на подворье можно не соваться, там лишь охранник, что за подворьем следит.

Вот такая прогулка у нас с псом вышла. Довольны ею остались оба. Тот вроде ничего себя так вёл, мы оба присматривались друг к другу. Тот имел не средний вес, крупный всё же был, с таким рядом в безопасности можно чувствовать себя. Интересно, что же стало с его прошлым хозяином, что даже пёс не смог его защитить? Это я уже никогда не узнаю, жаль, что собаки не говорят, думаю, мой пёс мог бы поведать интересную и душераздирающую историю.

* * *

На постоялом дворе я задержался не на сутки, как было уплачено, а ещё на двое. Да с лапшой этой возился, сохла плохо, надо на печку, а у меня её не было. Пришлось с поварами на кухне договариваться. Но всё-таки смог засушить три кило и, убрав в мешочек, подготовился к пути. И да, в этот раз я сухари хоть и взял, пару кило в виде лепёшек, но всё же собирался при возможности печь их, для того был мешочек муки в восемь кило. А что, развёл на воде да на сковородке пожарил, и вот готова хрустящая горячая лепёшка, которую есть одно удовольствие. Когда я вынес санки во двор и, закончив носить вещи, закрыл их парусиной и увязал верёвкой, то горка вещей была мне по пояс, и сдвинуть санки я смог со второй попытки, с трудом упираясь в наст, потащил их к воротам. М-да, я так далеко не уйду. И тут пришла помощь, пёс, что был привязан к санкам, вышел вперёд и мощным рывком потащил санки вперёд. Если учесть, что тот был привязан к задку, он развернул их, чуть не уронив. Вместе со мной.

Хм, а бывший владелец случайно его так же не использовал? Я перевязал пса на передок, сделал импровизированную сбрую, чтобы тот себе ничего не натёр, и пёс действительно потащил сани, правда я ему помогал, а то ещё запыхается и устанет раньше времени, так мы и добрались до ворот. Стемнеть ещё не успело, ворота не закрыли, и мы успели выйти, за нашими спинами их закрыли. Вовремя мы. Я решил продолжить путь так же ночью, надеюсь, для пса это не будет проблемой и он не страдает куриной слепотой. Интересно, а псы ею болеют? Понятия не имею. А вообще я начинал подозревать, что пёс не является охотником, а скорее всего, чистый сторожевик, натасканный именно на путешествия. Если так подумать, охотиться я и сам могу, пусть лагерь охраняет, поэтому если даже меня надули, я всё равно окажусь в плюсе и довольным покупкой, а пока время покажет, насколько я просчитался или насколько выиграл. Мы с псом продолжали изучать друг друга и знакомиться ближе.

* * *

Следующие две недели путешествия прошли тоже, можно сказать, хорошо. Я бы сказал, совсем отлично, если бы не одна неприятность. Не везёт мне с собаками. Этот не сбежал, простыл и умер, не смог я его выходить, что только ни делал, тот смотрел на меня грустными глазами, лизал руку, а на следующую ночь издох. Вот такие пироги, и что за невезение? Это три дня назад произошло, я сразу дальше отправился, не хотел на том месте оставаться, даже похоронить не мог, лопата мёрзлую землю не возьмёт, пришлось делать погребальный костёр и жечь труп пса. Так и простился. За трое суток я немного отошёл от потери, а мы с псом успели подружиться, полегче стало. И да, он чисто сторожевой, ни фига не охотничий, несколько раз проверял, но я был всё равно доволен и спокоен за свой лагерь, оставляя его, когда шёл за свежатиной. Пёс оказался действительно на удивление прожорлив, то-то прошлая хозяйка так желала от него избавиться.

Сегодняшняя ночь была прекрасна как никогда, редкая ночь, когда не дует ветер и погода такая спокойная, можно сказать умиротворённая, вот я и шагал по льду, поглядывая по сторонам. Шесть встречных обозов я уже пропустил и, на удивление, три попутных, это за всю ночь, до рассвета осталось не так и много, и я решил поискать место для лагеря. Причём в этот раз собирался серьёзно обустроиться на месте, думаю, на несколько дней задержусь тут, больно уж места хорошие, и охота должна быть доброй. Ну, а когда повернул на излучине реки, выглядывая осторожно, вдруг в лоб встречному обозу выхожу, у меня такое однажды чуть не случилось, но нет, пусто, зато на высоком заснеженном косогоре рассмотрел дымки от спавшей деревни, даже несколько крыш с шапками снега на них увидел. Умиротворённый вид деревушки так и приглашал на постой. Хм, а почему бы нет? Медь есть, расплатиться чем имеется, можно баню сговорить, помыться, а я для этого лагерь и собирался сделать, костёр развести в шатре да помыться, хотя бы протереться, я так ранее уже делал. Нет, а всё же загляну-ка я в деревушку.

Только вот соваться просто так не следует, думаю, стоит не медью расплачиваться, а добычей. Раз я охотник, то мясом можно оплатить ночёвку и баньку. Вот только в избе я жить не буду, не хочу клопов кормить, лучше на сеновале, да и мне так привычнее. Надеюсь, в этой деревушке у кого-нибудь из крестьян сеновал имеется, а не стогами его хранят. Посмотрим по ходу дела. Вокруг дремучие леса стояли, так что, уйдя к берегу, я оставил там санки и, вооружившись, надел лыжи и пошёл вглубь леса, вскоре встретил первые следы. Вот так я шёл и бормотал под нос: