Когда вернулся, то девушка лежала на том же месте, а Радульф возился в золе, отыскивая тлеющие угольки. Небо на востоке светлело, предсказывая, что скоро взойдет солнце.

Пламя разгоралось с неохотой, точно ему тоже было холодно. Хорст протянул руки к огню, ощущая, как чуть быстрее двигается по жилам кровь.

– Эх, поесть бы чего-нибудь… – пробормотал десятник.

– Можно собирать грибы, – не очень уверенно предложил маг. – Только я не знаю, какие из них съедобные, а какие нет. Лук сделать не из чего, а ловушки устанавливать нет времени…

– Что-нибудь придумаем, язви их в печенку. – Радульф почесал в затылке. – В любом случае нужно будить госпожу. Чего сидеть на одном месте, если те типы за нами все еще гонятся? Да и согреемся на ходу быстрее!

– А я уже проснулась, – сонным голосом сообщила Илна. – Сейчас встану!

Пока девушка собиралась, мужчины растоптали костер и раскидали по кустам остатки ложа из лапника.

– Ну, что, готовы? – спросил Хорст, оглядывая свой маленький отряд. – Тогда вперед!

После первых же размахов выяснилось, что вчера он натер мозоли, за ночь успевшие распухнуть. Каждый шаг сопровождался вспышкой боли, так что шел маг, плотно сжав зубы.

Примерно через полхода вышли к ручью, где напились и умылись. Вода создала ощущение тяжести в животе, пропавшее, к сожалению, довольно быстро.

– Когда-то я любила гулять по лесу, – сказала Илна, когда позади остался длинный подъем. – Теперь я ненавижу это занятие!

– Ничего, ты еще по морю не плавала, – утешил ее Хорст. – А что это там, в ложбине?

– Орешник! – радостно воскликнул Радульф.

На крошечном островке лещины орехов оказалось не так много, да и выглядели они подозрительно сморщенными, но беглецы готовы были сожрать их вместе со скорлупой.

Некоторое время слышался только хруст ломаемых ветвей, треск и судорожное чавканье. Маг глотал содержимое орехов, не обращая внимания на то, что некоторые подгнили, а в других что-то подозрительно шевелится. Желудок урчал, его пронизывали болезненные спазмы.

Но закончилось все довольно быстро.

– Маловато будет, – разочарованно сказала девушка, осматривая ветви.

– Нормально… – ответил Хорст и ощутил, как спины коснулся полный враждебности взгляд. – На землю!

Крик получился достаточно громким и злым, чтобы Радульф и Илна послушались мгновенно. Оба шлепнулись на животы, мигом позже упал маг и чуть не взвыл, когда в бок ему впился острый, точно копье, сучок.

Пара стрел пролетела там, где только что стоял маг, еще одна вонзилась в древесный ствол. Лес наполнился улюлюканьем, свистом и гоготом.

– Это не редары Ордена! – удивилась девушка.

– Разбойники, – ответил Хорст, морщась от видимого только ему золотистого сияния, исходящего от человеческой фигуры за кустами. – Но не просто разбойники…

Пустившийся в странствия маг становится не более чем фигурой на доске. Поэтому нет ничего удивительного в том, что другой маг пробует уничтожить его при помощи фигур. Выбрав момент, когда противник ослабнет до предела.

– Разрази меня Хаос! – выругался маг, понимая, что сил у него меньше, чем живости в дохлой вороне.

– Эй, поднимитесь и умрите как мужчины! – раздался из кустов веселый голос– Зачем прятаться? Мы вас все равно убьем! Так хоть быстро получится!

Напали на путников обыкновенные разбойники, а то, что на шее у их предводителя болтался талисман одного из магов, делало лесных татей еще более опасными.

Хорст понимал, что их не выпустят отсюда живыми.

– Тяни время! – шепнул он Илне и закрыл глаза, сосредотачиваясь.

– А мне тоже нужно умереть как мужчине? – крикнула девушка.

Разбойники дружно заржали.

– Тебе мы предложим более приятную смерть! – ответил один из них.

Прорыв в ткани мира маг сделал, едва не потеряв сознание. Перед глазами все плыло, в висках стучало, да и возникший между стволами туманный вихрь был небольшим – с крупную собаку.

– Убей! – прошептал Хорст одними губами, и из горла хлынуло нечто горячее, соленое.

Крики разбойников продолжали звучать, но веселья в них больше не было, ему на смену пришел страх.

– Упаси нас Владыка-Порядок! – пробормотал Радульф и осенил себя знаком Куба.

Маг смотрел в ту сторону, где ломались ветви и стволы, на голую землю брызгала кровь, летели в стороны изувеченные тела, и ощущал, как внутри что-то обрывается.

Мысль, что он вычерпал себя до дна, отдал больше, чем можно, не вызвала ничего, даже печали.

– Ой, у тебя кровь! – воскликнула Илна.

– Ничего, внутри еще достаточно. – Хорст закашлялся, сплюнул алый сгусток на сухие листья. – Хуже другое, я больше не могу колдовать. Даже превратиться в змею вряд ли сумею…

Удивление на лице девушки сменилось растерянностью.

– Но ты же восстановишься… когда отдохнешь. Ведь правда?

– Наверно. – Маг вслушался в наступившую тишину и встал. – Но когда, один Владыка-Порядок знает. Может, через месяц или два…

Видимая только ему расселина в плоти мира, всосав в себя доступное лишь людскому взгляду чудовище, закрылась. Сияние магического амулета медленно погасло, показав, что его владелец умер.

– Осмотрите трупы, – велел Хорст. – У них есть луки, а может найтись и еда…

Предводителя разбойников он нашел за раскидистым кустом. Тот лежал на земле, смятый почти в лепешку, а на нетронутом лице застыла гримаса удивления и ужаса.

Маг опустился на корточки, отодвинул ворот и осторожно взял висящую на цепочке бычью голову.

– Вот, значит, кто, – проговорил он, глядя, как амулет истаивает, расползается клоками серого дыма.

Едва отошел от тела, как прозвучал крик Илны, полный неподдельной, искренней радости, какую может испытывать только ребенок или жертва голода при виде еды.

– Я нашла! Нашла! – вопила девушка.

Хорст и Радульф подбежали к ней одновременно и застали дочь редара за потрошением довольно просторной кожаной сумки. При виде краюхи заплесневелого хлеба у мужчин забурчало в животах, а взгляд на кусок копченой грудинки заставил обоих сглотнуть.

– Нет, на это невозможно смотреть… – Десятник снял с пояса нож. – Если я не поем, то начну убивать!

Острое лезвие вонзилось в розовую плоть грудинки, раскромсав ее на три части, хлеб просто разломали руками.

Маг жевал, давился и поспешно глотал, почти не чувствуя вкуса. С удовольствием ощущал, как от живота начинает идти блаженное тепло, а тело охватывает истома.

Илна зевнула.

– Как бы не заснуть, – проговорил Радульф.