— Я не знаю, что делать. — Никогда раньше не делал таких признаний.

— Ты знаешь. Раз готов взять ответственность за клан, если решился прийти сюда и открыться.

— Я очень обидел ее. Это мое наказание.

Признание вырвалось невольно. Как крик души, как мольба о помощи, совете.

— У каждого из нас своя плата. И важно выдержать, заплатить эту цену.

Я внимательно слушал дядю, а сам думал о том, откуда у него столько силы и веры в себя, в меня, и это тогда, когда для него его цель уже недостижима.

Насколько надо быть сильным, чтобы годами сдерживать эту боль, не позволяя животному безумию захватить себя?

— Иди и сражайся за нее. А наш клан пойдет за тобой, поскольку только ты способен провести его через все испытания грядущей смуты. Уже сегодня я соберу представителей всех родов оборотней и сообщу им о своем решении. О явлении нового главы.

— Оракул предрекала это? И падение Школы обольщения? Победу Отступников? — поднявшись, пристально взглянул на главу клана.

— Не думай о предсказаниях, — слегка нахмурившись, качнул он головой. — Живи своим умом. И верь в себя. Исправить можно даже непоправимое, если желать этого искренне и не пожалеть сил для исправления ошибки. Если хочешь ее спасти, ты должен победить. Другого пути нет, что бы ни говорилось в пророчестве.

«Я спасу!» — истово поклялся самому себе, выбегая из кабинета.

Лина Орма

Я решительно шагнула вперед, выходя из портала. Это был один из сотен магических проходов, что вели из Школы в любую точку мира.

— Как удобно! — хихикнула, гоня от себя все мысли о задании. Потому что если вдуматься в то, что предстоит… Нет! Ведь тогда сердце сожмет ледяной страх, а элементарное здравомыслие возопит: «Тебе это не под силу!»

Но глаза боятся, а руки делают. Очень человеческая мудрость. А я тоже человек! И поэтому нам в противостоянии с теми, кто, казалось бы, заведомо сильнее, остается исповедовать именно эту истину.

Спрыгнув с небольшого выступа, оказалась на узком скалистом карнизе, что вел к темной пещере высоко в горах. Вниз смотреть себе запрещала. Кто бы раньше сказал, что я, со своей боязнью высоты, предложу свою кандидатуру для выполнения этой миссии! Но выхода не было, никто другой не пробрался бы в стан врага, и в глубине души это понимал каждый.

Спасибо Тору! С горькой иронией вспоминала я про супруга. Никто теперь не чувствует во мне ведьму. Для любого Отступника я — молодая оборотница. А оборотни для них свои.

В последнем я убедилась на личном опыте: воспоминания о предательстве Тора и спустя месяц после нашего расставания не давали мне спокойно дышать.

Память услужливо напомнила о ледяном безжалостном взгляде синих глаз Никоса. Вампир видел мой танец, и он, несомненно, понял, кто я.

Если окажется, что он тут, мне конец! Осторожно продвигаясь вперед вдоль края обрыва, рассуждала я. Ветер на высоте нещадно бил в лицо, ослепляя и угрожая падением. Впрочем, имелись и кое-какие шансы на успех.

Особенно… особенно, если он тоже окажется тут.

Как ни гнала я воспоминания о Торе, как ни запрещала себе думать об оборотне, раз за разом ловила себя на мысли, что невольно сама ищу ему оправдания.

Оправдания в том, что оправдывать нельзя в принципе. В предательстве! Я корила себя, но сердцу не прикажешь.

Измучившись от бессонницы, в итоге явилась к патронессе Школы и заявила, что не могу оставаться в стороне, когда нам всем грозит одна общая беда. Подобно многим другим выпускницам Школы обольщения, я решилась вступить в открытое противостояние с врагом.

— Лина, ты понимаешь, что рискуешь жизнью? Стоит им раскусить тебя — и все, откроется охота, — серьезно предупредила вампирша, лишний раз напомнив о том, что в каждой из рас Пришедших есть те, кто готов сражаться на стороне людей.

— Понимаю, — кивнула не менее серьезно. Годы обучения позади, а первые месяцы супружества заставили изменить взгляды на жизнь. Теперь я куда серьезнее воспринимаю угрозу для своих соплеменников. — И готова рискнуть. Мои шансы справиться с этим заданием выше, чем у других.

Хоть какая-то польза от оборотня!

Про иллюзию в Школе знали, поэтому после долгих размышлений мой план был одобрен. План, в чем-то сумасшедший, где-то неосуществимый, но… я очень хотела попробовать.

Мы знали, что Отступники сосредоточили свои силы в высокогорной части северного Тибета. И это очень беспокоило основателей Школы, давая нам понять, что опасность реальна. Одна беда — у ООЗ никак не получалось заслать к врагу лазутчика и выяснить, какие цели преследовались вампирами и примкнувшими к ним. Отчего-то они тщательно скрывали именно этот лагерь, пресекая малейшие попытки шпионажа.

Я же решила заявиться в открытую.

Чем нахальнее маневр, тем сложнее ему что-то противопоставить, — убеждала сама себя, не позволяя всплыть на поверхность и намеку на мысль о желании увидеть Тора. Хотя бы мельком! (Как можно быть такой влюбленной глупышкой?) А я, как пара одного из их приспешников, к тому же «оборотница», имею право явиться. Скажем, в гости.

Поэтому и пробираюсь сейчас по этой крутой тропинке высоко в горах, молясь о том, чтобы не сдуло раньше времени в пропасть. А оборотень… Кто знает его возможности? Может быть, он уже почуял меня (только стены Школы способны укрыть от его способностей) и со скоростью света несется наперерез, желая помешать мне раскрыть тайны их воинства?

Вдруг он сейчас со своей нечеловеческой ловкостью карабкается по этим горам, спеша добраться до моего горла?

Уверенности в том, что Торгфрид не сделал своего окончательного выбора, перейдя на сторону зла, и не обличит меня перед всеми, не было. Пусть где-то глубоко в сердце и жила надежда, что он одумается, что оборотень способен на созидание, но я не могла доверять тому, кто уже предавал в прошлом.

Долгожданная расщелина…

Мне рассказали, что эта расщелина служит одним из немногих и редко используемых входов в лабиринт тибетских пещер, хранящий немало загадок. Как я знала еще по урокам истории Пришедших, когда-то некоторые из них, попав в наш мир, укрылись именно здесь.

Проскользнув в широкий разлом, решительно двинулась вперед: проявление нерешительности в моем случае смерти подобно. Я должна одним своим видом убедить каждого встречного в своем праве находиться тут.

Только бы не нарваться на Никоса!

Обладая отличным ночным зрением, уверенно шагала в темноте подземных переходов; в памяти, заученная до последней черточки, отпечаталась схема катакомб.

«Уже близко», — настраивала себя, стараясь унять биение сердца (нелюди несомненно заметят частоту ударов). Это волнение может выдать меня.

— Кто ты и куда направляешься? — Путь мне заступил вампир, отделившийся от стены, с которой раньше, замерев в неподвижности, фактически сливался.