– Не трудитесь, пожалуйста. Я сюда не пить пришла.

– Понял… И что, давно Даша замужем? Детей у нее пока нет?

– Даша вышла замуж прошлой осенью, а через три месяца ее муж умер.

– Как умер?! Почему? Старый, что ли, был?

– Нет, ему было двадцать пять лет.

– Вот молодежь пошла! Гнилая совсем. Или его убили?

– Простите, вам интересна дальнейшая судьба вашей дочери?

– Да, конечно…

– Даша беременна, сейчас она уже на седьмом месяце. Беременность ее протекает с осложнениями, вероятно, вплоть до родов она останется в больнице.

– В какой? Я ее навещу!

– Это не в Горовске.

– И что же мне теперь делать?

– Давайте поступим так. Я оставлю вам свой номер телефона. Вы тут пока осмыслите информацию, а как созреете, позвоните.

– Не понял, а для чего я должен созреть?

– Вы считаете, что вам совершенно не о чем подумать? Вот вы зайдете к ней в палату – и что скажете? Даша, дай мне денег на долг по квартплате, так, что ли?

– Нет, ну почему же? – Засухин пригладил пятерней жидкие волосы и сказал: – Да, это все не так просто. Бедная моя девочка, кровиночка моя, только она одна у меня осталась…

– Вот номер моего телефона, – я протянула Засухину клочок бумаги, вырванный из блокнота. – До свидания!

– До свидания, – сказал Дашин отец и скомкал в руке этот клочок.

«Ладно, – подумала я, – пусть он не позвонит мне. Но задуматься-то он все равно может о том, почему родная дочь от него ушла. Может, возьмется за ум». Надежда на это была слабенькой, но все-таки она имела право на существование.

* * *

Из Пролетарки я поехала в бюро товарных экспертиз. Действие отпугивателя для кротов и землероек там проверили и выдали мне на руки заключение о том, что оно не соответствует техническим параметрам, указанным в маркировке товара. Далее шла очень заумная фраза, изобилующая терминами из области физики волн, смысл которой был недоступен простому обывателю. Я перевела взгляд, перескочив пару строчек, ниже и прочитала: «Использование этого прибора по назначению опасно для здоровья человека». А если не по назначению?

Из бюро товарных экспертиз я поехала в общество по защите прав потребителей. Там этим случаем сильно заинтересовались и пообещали принять меры для того, чтобы с прилавков магазинов исчез этот вредный для здоровья человека товар.

С чувством полного и глубокого удовлетворения я вернулась домой.

* * *

Прошла еще неделя. Мне позвонил Аркадий и сказал, что его матушка сегодня будет смотреть свой любимый сериал по новому «ящику».

– Какой ты заботливый! – ответила я. – Прежде всего о маме подумал.

– Да, я такой! Оля, я и о тебе буду заботиться.

– Это хорошо.

– Мы сегодня встретимся?

– Встретимся. Куда ты меня приглашаешь?

– Ну, мы же хотели обменять банкноту и поужинать где-нибудь, – напомнил Савин.

– Так мы и сделаем. В какой ресторан ты меня приглашаешь?

– А какой в Горовске самый лучший?

– «Сытый слон».

– Вот туда я тебя и позову.

– Хорошо, тогда давай встретимся в половине шестого возле «Слона». Там неподалеку есть отделение сбербанка, где мы сначала порванную купюру поменяем.

– Лады.

– Да, Аркаша, ты документы на телевизор не забудь прихватить с собой, я их посмотрю… Вдруг мне захочется себе такой же купить?

– Понял, возьму.

– Тогда до вечера, Аркаша!

– До вечера.

Для встречи с Савиным я снова сделала макияж а-ля Вера Холодная, но вот оделась иначе. Жара несколько спала, поэтому я могла позволить себе многослойную одежду. Сначала я надела топик и шортики, а сверху – вечернее платье из плотного шелка цвета электрик. Парик оставила тот же, но вот шарфик повязывать поверх него не стала. Поскольку Савин был одного роста со мной, я отказалась от каблуков, обула ярко-синие балетки. Затем я долго и упорно искала среди своих запасов подходящую сумочку и наконец нашла. Когда-то я ее очень любила, она была небольшая, но вместительная, без ручки, но с длинным ремешком. Он немного потерся, но – не беда.

Я ушла из дома потихоньку, чтобы Ариша меня не увидел. Ему было совсем ни к чему знать суть предстоящей операции. Я решила: вернусь и тогда все ему расскажу.

К месту встречи Савин, как и полагается, пришел первым. На нем был вполне приличный костюм со светлой рубашкой, но без галстука. Увидев меня, он заулыбался от уха до уха.

– Здравствуй! – сказала я. – Давно ждешь?

– Не очень, – ответил он и попытался обнять меня за талию.

– Аркаша, пока что у нас с тобой чисто деловые отношения. Давай без этого. – Я достала из сумочки половину пятитысячной купюры и сказала: – Бери и меняй.

– Ну что ты, Олечка, я тебе доверяю! Давай ты поменяешь деньги, а я тебя у входа в банк подожду.

– Хорошо, хотя такого уговора не было.

С обменом порванной купюры никаких проблем не возникло. Я вышла на улицу и отдала новую банкноту Аркадию. Он положил ее во внутренний карман пиджака. Затем мы пошли в ресторан. Я выбрала столик у окна. Только мы сели, как официанка сразу же принесла нам папки с меню. При этом она очень странно на меня посмотрела, вероятно, узнала. Я ведь часто бывала в этом ресторане. Правда, Савин, к счастью, ничего не заметил.

– Документы на телевизор давай! – попросила я, когда девушка отошла к другому столику.

Аркадий достал из кармана гарантийный талон со штампом супермаркета электроники и вчерашней датой продажи, а также кредитный договор.

– Значит, Леня попал на тридцать штук. Неплохо! Куда ты дел его паспорт?

– Тише, тише! – вор приложил палец к губам. – Я вернул его хозяину. Утром по дороге на работу взял, а вечером – по дороге домой – подложил обратно.

– Круто!

– Пустяки, он ведь на маршрутке на работу ездит.

– Неужели на машину не накопил?

– Наверное, накопил, но маскируется. Ладно, что мы закажем? Ты что из напитков предпочитаешь?

– Белое вино.

– Не возражаешь, если я водочки себе закажу?

– Не возражаю.

Выбор закуски и горячего блюда я взяла на себя, а Савин во всем со мною согласился. Теперь, когда я выяснила, что он справился с поставленной перед ним задачей, мне было совершенно не интересно с ним общаться, но пришлось потерпеть его общество. Время ползло очень медленно, как виноградная улитка, еще до того, как она стала деликатесом. Выпив рюмку вина и закусив салатиком, я закашлялась.