— Ну что еще? — остановившись, сердито спросила она.

— Да вот хочу пригласить вас, несравненная Марина Викторовна, на луну полюбоваться в эту прекрасную ночь, — издалека начал я.

— Тебе этих вертихвосток не хватает, которые постоянно около тебя на концертах крутятся? Даже не подойдешь к тебе, сразу шипеть начинают. Или эта малолетняя соплячка? Я тебе зачем?

— Потому что ты мне нравишься. Ну Марин, давай серьезно, что не так?

— Да?.. — остановилась она, стрельнула куда-то глазками и вдруг прижалась ко мне и поцеловала в губы. Но мне только предложи — минут пять длился поцелуй среди деревьев.

И только когда нам не стало хватать воздуха, мы оторвались друг от друга. Увидев, что она смотрит куда-то мне за спину, обернулся. Там были спины удаляющихся бойцов и синее платьице репортерши, которая постоянно оглядывалась. Показалось мне или нет, но на ее глазах блестели слезы. Отбросив эти мысли в сторону, снова попытался привлечь Марину к себе, но был бит по рукам.

— Что? — не понял я. То целует, то отгоняет.

— После концерта у меня, — сказала она и, развернувшись, скрылась среди деревьев. Почесав затылок, я пожал плечами и направился к опушке, находившейся метрах в пятидесяти от того места, где мы целовались.

«Сдвинулось таки с мертвой точки!»

Посмотрев на заходящее солнце, я отправился вслед за остальными ребятами — пора до конца проработать налеты на немецкие аэродромы. Нанести, так сказать, ответный удар.

Неожиданно мой грубый набросок плана вызвал в части резкий резонанс среди начальства. Примчался командир нашей дивизии полковник Миронов и взял все в свои руки. Были подключены контрразведка и госбезопасность. План переработали и расширили. Заодно я случайно выяснил, что полк майора Запашного, а вернее наша группа, была экспериментальной. За всеми моими нововведениями тщательно следили и документировали. Теперь было понятно, почему все, что я предлагал, так легко вводилось в жизнь. Все очень просто — наш опыт собирались использовать для переформирования всех воздушных сил. Истребительных, я имел в виду.

С помощью трофейной радиостанции, посадив за нее двух пленных летчиков под приглядом переводчиков, стали прослушивать эфир. У немцев был свой сленг, который переводчики учили не отходя от радиопоста. Усилили посты ВНОС. В общем, работа пошла. И это за один день. Охрану аэродрома тоже усилили, я даже видел, что кое-где мелькали фуражки пограничников. Также перед самой темнотой прибыли две батареи тридцатисемимиллиметровых зенитных автоматов.

Вечером бойцы моего звена с Соминым нашли меня в радиоземлянке, где я читал перехваты и пытался создать схему структуры подразделений противника. Судя по данным, сведения, предоставленные контрразведчиками, хоть и устарели на два дня, но оставались актуальными.

На нашей полосе фронта работали два крупных немецких аэродрома, я их уже пометил буквами «А» и «Б».

— Концерт начнется через полчаса. Гости уже направились на поляну, — постучав по стеклу часов, сказал Сомин, но в это время в землянку спустился командир радиовзвода лейтенант Лазарев и сообщил:

— Только что расшифровали. Сегодня пополудни на точку «А» села кампфгруппа. Судя по радиосообщению, она передислоцировалась с Украины, чтобы уничтожить советского летчика Суворова, позывной «Малой».

— Пора менять позывной, раз его уже немцы знают, — сказал я недовольно, мысленно пробегаясь по методам противодействия.

— Состав известен?

— Нет. Сообщили только о прибытии.

— Угу. Немедленно эти данные командованию. Я к полковнику.

Однако к полковнику я не успел, меня перехватили по пути. Нужно ли говорить, в каком состоянии я начинал свой очередной концерт? Ладно хоть успел шепнуть Сомину, чтобы он нашел Миронова.

По просьбе командования полков выложился полностью, отдавшись всем тем чувствам, что бурлили в крови. Танцплощадка была забита танцующими парами, кружившимися под медленную музыку. Несколько песен мне пришлось спеть на «бис», многим понравились «Зима» и «Таежные звезды».

Именно последняя пришлась по душе старшему поколению. Когда я спустился со сцены по завершению концерта, мне впервые подарили цветы, и кто? Та самая девчушка, которая оказалась еще и дочерью командира дивизии. Мне об этом Сомин сказал, когда выяснил, кто она такая, у Никифорова.

— Спасибо. Как-то даже непривычно, у нас обычно бывает наоборот, — улыбнувшись, поблагодарил я ее, пытаясь рассмотреть при свете редких фонарей.

— Пожалуйста… — хотела было еще что-то сказать, но тут я увидел полковника Миронова и рванул к нему.

— Товарищ полковник, разрешите обратиться?

— Обращайтесь.

— Товарищ полковник, вы получили данные последнего радиоперехвата?

— Да, получил. Я так понимаю, у вас есть что предложить по этому поводу?

— Да, товарищ полковник. Превентивный удар.

— Пройдемте в штабную землянку, — приказал комдив более строгим тоном и в сопровождении своей свиты направился в сторону аэродрома.

Меня попридержал за локоть майор Запашный и тихо спросил, что я имел в виду. Быстро, на ходу, следуя за командирами, я объяснил суть идеи, которую он ухватил очень быстро.

— Хорошая идея, но вылетать нужно… — посмотрел он на часы, — через пять часов, иначе будет поздно. Я прикажу, чтобы пилоты легли спать немедленно.

Моя идея заключалась в том, чтобы нанести удар по одному из аэродромов всей собранной мощью. Причем целью первого удара должны стать жилые постройки летного и технического состава. Без пилотов самолет не взлетит, так что, по моему мнению, это была правильная мысль. И я даже сумел убедить в этом командование. Уничтожить самолеты на стоянках, конечно, хорошо. Для отчетности. Но и обезопасить себя на будущее тоже было бы неплохо. Жаль, сил не было устроить два набега. Машин хватало только на один полноценный налет. Понятное дело, выбор пал на тот аэродром, где села кампфгруппа. Пока Миронов получал разрешение в штабе фронта, пока согласовывал еще с двумя полками, которые выделил для этой операции штаб, остальные начали подготовку. В дальнейших дискуссиях при разработке плана я не участвовал, меня отправили отсыпаться перед вылетом. Пусть сами рассчитывают скорости разных типов машин, чтобы они приходили на аэродром «А» волна за волной. Я оставил склонившихся над картой командиров и отправился к себе в землянку.

А к Марине так и не попал. Служба.

Разбудили нас в три часа утра. Быстро умывшись и позавтракав, мы в рассеивающейся темноте направились к стоянкам самолетов, где уже вовсю кипела жизнь. Пошли на взлет первые ласточки. Мое звено по плану шло с третьей очередью. По подсчетам специалистов, именно на третьей волне к аэродрому «А» подлетит помощь с аэродрома «Б». Так что к этому времени мы уже должны были прикрывать наши машины. В первой страже поставили «ишачков» соседнего полка.