Дальше следовали указания, как добраться до дворца некоего господина, готового с радостью предоставить свой дом в распоряжение любовников, поскольку сам он искушен в подобных делах и умеет хранить тайны.

Встретимся в пятницу днем, после того как ты убедишься в отъезде мужа. Не будем терять время даром!

На протяжении трех следующих недель мы с Катериной ровно в полдень отправлялись в город в экипаже, которым управлял любимый возница графини — застенчивый, деликатный юноша, краснеющий каждый раз при виде своей госпожи. Он так обожал ее, что не принимал денег за то, чтобы сохранить тайну, и уверял, что служить ей — честь для него.

Каждый раз мне нестерпимо хотелось остаться дома. Я совершенно не одобряла скандального поведения Катерины, однако если бы не выезжала с ней в качестве дуэньи, то по дворцу сейчас же поползли бы сплетни.

— Кроме того, без тебя я не чувствую себя в безопасности, — говорила графиня.

Мы выбирались в город в простом экипаже без гербов якобы за покупками для дома и самой Катерины. Мы ездили к кузнецам, ювелирам, торговцам шелками, художникам и каждый раз покупали что-нибудь в доказательство того, что графиня действительно была в тех местах, о которых говорила.

Однако каждый раз, перед тем как колокола начинали отбивать полдень, мы с Катериной садились в экипаж, опускали шторы из черной вуали, и наш возница гнал лошадей на северо-восточную окраину города. Мы приезжали в район площади Испании, на узкую улицу, которая заканчивалась тупиком. Здесь стояло несколько небольших дворцов, обнесенных для безопасности стенами.

Дом явно принадлежал настоящему богачу, потому что ворота всегда открывались без задержки, а подъездная дорожка была вымощена новыми плитками. Строение, прежде занимавшее это место, разобрали и заменили стандартным трехэтажным дворцом классического римского стиля, квадратным, из шлифованного камня. Меблирован он был скудно, зато полы здесь покрывал чудесный мрамор, а на стенах висели такие прекрасные гобелены, что захватывало дух.

Нас встречала изнуренная женщина средних лет. На ее лице была написана неизбывная скука, которая не исчезла даже в тот миг, когда она впервые увидела Катерину, одетую в сверкающее бело-золотое платье.

— Добрый день, ваша светлость, — сказала женщина с легким иностранным акцентом и опустилась перед Катериной в реверансе.

Затем она проводила нас вверх по лестнице в спальню, обставленную заметно пышнее прочих комнат в доме.

Рядом с кроватью в ожидании любимой стоял Жерар де Монтань, одетый только в короткую белую рубаху и синие рейтузы.

— Боже мой! — воскликнул он при виде Катерины. — Я и забыл, как ты прекрасна! Но что это? — Он кинулся к графине, взял ее руки в свои, посмотрел на припухшую губу и синяк на щеке. — Дорогая! Радость моя, что за мерзавец осмелился осквернить этот чудный лик? Я убью его! — Последняя фраза была произнесена с неубедительной бравадой.

Катерина отмахнулась от его слов и самодовольно усмехнулась.

— Невысокая цена за несказанное наслаждение.

Дальнейший разговор состоял из сплошных банальностей. Я внимательно рассматривала мавританский узор на ковре, пока любовники не начали тискать друг друга. Тогда я попросила разрешения уйти и удивилась, увидев, что пожилая служанка ждет меня под дверью.

— Идемте, — дружелюбно предложила она. — Вас ждет прохладное вино и закуски.

Она провела меня через коридор до гостиной, открытые окна которой выходили в прекрасный сад, указала на кресло и предложила:

— Присаживайтесь. Не беспокойтесь, вы услышите, когда госпожа позовет вас.

Я опустилась в красное атласное кресло у стола, на котором стоял кувшин с вином, разбавленным водой, пустой бокал и поднос с печеньем и инжиром. Как только я села, в комнату вошел мальчик с веером из больших перьев и принялся сосредоточенно обмахивать меня. Мне было неловко. Ведь это неправильно — получать удовольствие, участвуя в подобном обмане. Но день стоял жаркий, а от веера исходила такая приятная прохлада, что я не стала прогонять мальчика. Однако чем чаще совершаешь преступление, тем меньше терзают угрызения совести. На пятый день мне уже не просто нравилось в маленьком дворце рядом с площадью Испании. Я с наслаждением пила великолепное вино и угощалась печеньем, которое приносила мне привратница донья Мария.

Ненасытность Катерины приводила меня в смятение. Она просто зверела по воскресеньям, в единственный день, когда не навещала маленький дворец, и делалась милой, совсем покладистой во все остальные дни. Ее встречи с Жераром на протяжении того месяца, пока Джироламо отсутствовал, становились все продолжительнее.

На седьмом свидании Катерина задержалась в спальне. Они с Жераром провели там лишний час. Я была в гостиной, читала одну из книг, обнаруженных мною на полках, и думала о Луке, который отправился вместе с графом в Фаэнцу, когда услышала, как донья Мария приветствует кого-то внизу, у входной двери.

Ей ответил мужчина, они немного поговорили о чем-то. Я слышала только голоса, но не разбирала слов. Появление незнакомца встревожило меня, в особенности когда я услышала на лестнице тяжелые шаги. Открытая дверь гостиной находилась рядом с лестничной площадкой, я жестом велела мальчишке с опахалом остановиться и отойти в угол, а сама затаилась за приоткрытой дверью.

Глядя в щель, я увидела, как Родриго Борджа в алом одеянии и кардинальской шапочке поднимается по лестнице и сворачивает в коридор. Он остановился всего в паре шагов от меня, прямо напротив моего укрытия, подошел к закрытой двери, за которой находились Катерина с Жераром, и прижался к ней ухом, прислушиваясь к приглушенным стонам любовников.

Я испугалась, что Борджа сейчас распахнет дверь спальни, но он только усмехнулся, одобрительно покивал и пошел дальше. Я услышала, как в самом конце коридора открылась и снова захлопнулась дверь, осторожно выглянула и поняла, что путь свободен.

Я спешно кинулась к двери спальни и негромко постучала. Ответа не последовало, поэтому я приоткрыла дверь и быстро проскользнула внутрь. Я старательно отворачивалась, но все равно успела увидеть обнаженную Катерину, которая стояла на четвереньках на краю кровати. Жерар, тоже голый, пристроился позади, раздвигал руками ее бедра и готовился войти в нее.

— Прошу прощения, мадонна, извините, месье, — зашептала я. — Пришел Родриго Борджа. Он сейчас в комнате в дальнем конце коридора. Надо уходить, пока кардинал не увидел нас.

— Господи! — воскликнул Жерар, отодвинулся от Катерины, прикрылся рубашкой, затем опомнился и понизил голос до шепота. — Я должен был смотреть на часы. — Он развернулся ко мне голой спиной и принялся скакать на одной ноге, натягивая плотные рейтузы.

Графиня недовольно прошептала:

— Что здесь делает Борджа?

— Это его дом. Один близкий друг кардинала позволил мне приходить сюда днем, когда никого нет. У него много приятелей, которые появляются здесь, когда им требуется надежное прибежище. — Объясняя все это, Жерар успел привычно быстро натянуть на себя рубаху, тунику и башмаки. — Разумеется, я никому не открыл имени дамы, которую привожу сюда. — Француз поспешно подошел к Катерине и поцеловал ей руки. — Прости меня, дорогая, но я должен идти. Будет лучше, если нас не увидят вместе. Вам тоже следует уйти без промедления и как можно тише.