– Дейзи, правда, извини. Давай будем просто в хороших отношениях, ладно? Вот, возьми-ка мою куртку.

А на мне тогда была футболка и джинсовая куртка на пуговицах. Ну или, может, рубашка, не помню. Короче говоря, я снял куртку и накинул на плечи Дейзи.

Но она тут же сбросила ее со словами:

– Не надо мне твоей чертовой куртки!

Дейзи: Билли всегда все знает лучше всех! Знает, когда ты где-то лажаешь. И знает, как это исправить. И знает, что ты должна надевать. Мне уже обрыдло постоянно слышать от Билли, как и что должно у меня быть!

Билли: Меня уже достало то, что она ведет себя со мною так, будто у нее со мною заморочки. Это у меня с ней была одна большая заморочка! Причем я всего-то попытался предложить ей свою куртку!

Дейзи: Не нужна была мне его куртка. Зачем бы мне вообще понадобилась его одежда?

Грэм: Дейзи лишь чуточку повысила голос – и тут же примчался Никколо.

Карен: Он все крутился у диванов, что стояли у нас в углу, возле холодильника с пивом. Никколо всегда поверх футболки носил яркую спортивную куртку.

Уоррен: Этот паршивец сметал у нас все самое лучшее пиво!

Билли: Он подбежал ко мне и вцепился в футболку:

– Что у вас тут за проблемы?

Я оттолкнул его руку и в тот же момент понял по его лицу, что сейчас начнутся неприятности.

Грэм: Я наблюдал за происходящим, понимая, что назревает драка, и думал: когда мне нужно вмешаться?

Я боялся, что Билли сейчас врежет ему в табло.

Карен: Поначалу и в голову бы не пришло, что Никколо такой задира, потому что обычно он казался вкрадчивым и льстивым. Да и мускулов-то у него никаких. К тому же он был вроде как принц или что-то в этом роде. И вот я смотрела, как он выпячивает грудь перед Билли – крепким и внушительным парнем, – и сразу возникло ощущение, что Никколо просто не в себе, что он явно соскочил с петель.

Уоррен: Есть определенный кодекс, когда два мужика выясняют отношения. Не бить по яйцам. Да и вообще ногами не бить. И ни в коем разе не кусаться. А Никколо бы непременно укусил – по нему это сразу было видно.

Билли: Мог я силой вывести его оттуда? Наверное, да. Но не думаю, что он стремился к драке больше меня.

Дейзи: Я совершенно не представляла, что делать. А потому, наверное, просто ждала, глядя, что будет дальше.

Билли: Он все наскакивал на меня:

– Держись от нее подальше, понял? Вы только вместе работаете – и всё. Не смей с ней говорить! Не смей к ней прикасаться! Не смей даже глядеть на нее!

И я подумал: «Что за хрень он несет?» То есть, конечно, этот чувак может попытаться поучать, что мне делать. Но распоряжаться Дейзи, говорить, как она должна себя вести…

А потому я демонстративно повернулся к Дейзи, уставился на нее и спросил:

– Ты правда этого хочешь?

Она на мгновение отвела взгляд, а потом посмотрела на меня в упор и ответила:

– Да, я этого хочу.

Дейзи: Да уж, накрутила я себе в жизни запутанных клубков!

Билли: Я просто ушам своим не верил. Что она могла бы… Я ведь поверил в нее, хотя все говорило о том, что делать этого не следует. И тут я понял: с меня хватит. С этим полностью покончено. Она была именно такой, какой мне поначалу показалась. И я чувствовал себя полным идиотом, что думал о ней как-то иначе. А потому я поднял руки и сказал:

– Ладно, чел, согласен. Больше от меня и звука не услышишь.

Эдди: Мне даже не верилось, что я такое вижу. Что кто-то сумел-таки поставить на место Билли Данна!

* * *

Карен: Как раз в тот день попозже – или, может, на следующий – к нам первый раз закатился Иона Берг. Я, естественно, чувствовала себя как на иголках. Да и все мы, наверное. Потому что Билли с Дейзи друг на друга даже не поглядывали. После той стычки мы весь оставшийся день репетировали «Юные звезды», и они, даже когда пели дуэтом, сливаясь голосами, все равно друг на друга не смотрели.

Иона Берг: Я появился у них в студии, ожидая попасть в очень теплую душевную атмосферу. То есть я шел на встречу с группой, которая только что записала потрясающий альбом. В которой все, очевидно, находились на одной волне и работали как единое целое. Так мне, по крайней мере, представлялось. Но вот я вхожу, застав их на самой середине песни, – и сразу понимаю, что Билли с Дейзи насколько только можно сторонятся друг друга, хотя и поют по-прежнему на одной сцене. Визуально это ужасно раздражало. Обычно даже не задумываешься, насколько близко стоят друг к другу на сцене певцы, пока не увидишь таких вот двоих, разошедшихся аж на четыре с половиной метра, глядящих строго вперед и даже не оборачивающихся друг на друга.

Грэм: Я все думал: «Да соберитесь уже как-то, пока здесь этот чувак!»

Карен: В данной ситуации я бы сказала, что именно Дейзи должна была исправить то, что произошло. А она и не думала ничего делать.

Иона Берг: Но даже с этим, физически ощутимым напряжением в студии группа все равно звучала изумительно. И песни, что они играли, были замечательные. Это вообще всегда отличало The Six, но с появлением Дейзи Джонс у них стало получаться еще лучше. Они делали такую музыку, что, даже услышав их песню первый раз, ты все равно притопывал ей в такт. Это лишний раз свидетельствует о мастерской работе Уоррена Родса и Пита Лавинга. Конечно, надо отдать должное совершенно потрясающим текстам «Дейзи Джонс & The Six», к тому же и всеобщее внимание было, разумеется, приковано к Билли и Дейзи, как это обычно и бывает. Но все же ритм-секция у них была чертовски хороша!

Билли: В какой-то момент я спросил Рода, нельзя ли перенести визит Ионы на другой день.

Род: Встречу с Ионой было поздно переносить. Он уже сидел, смотрел репетицию.

Дейзи: Я не понимала, что за проблемы выдумывает Билли. Мы легко могли бы просто поизображать любезность перед Ионой Бергом.

Иона Берг: После нескольких песен они сделали перерыв, и каждый по отдельности подошли со мною поздороваться. Выйдя на улицу, я угостил Уоррена сигаретой, получив, как мне показалось, неплохую возможность все выяснить.

– Просвети-ка меня: что у вас тут случилось? – спросил я.

– Да ничего, – отозвался Уоррен и слегка пожал плечами, будто не понимая, что я имею в виду.

И я ему поверил. Решил, что и вправду ничего сверхнеобычного не произошло, что так они всегда и работают. Что просто Билли с Дейзи не очень ладят друг с другом. А возможно, не ладили на самом деле и никогда.