Но меня уже понесло – байки сыпались из меня, как горох из прохудившегося мешка. Для себя я четко решила – жить надо весело, а умирать шумно, причем лучше уж встретить смерть смехом, чем слезами и завываниями. К тому же я всерьез беспокоилась, что если замолчу, то точно начну трезво осмысливать ситуацию, а там уж до паники и долгой, продолжительной истерики рукой подать.

– Еваника, тебе что, плохо? – наконец-то решилась коснуться деликатной темы Вилька. – А то ты как-то странно себя ведешь.

– Виль, ты только не издевайся, ладно? – взмолилась я, пытаясь сдуть лезущую в глаза челку. – Вот влипнешь в стену, я на тебя полюбуюсь. И спрошу, хорошо ли ты себя чувствуешь!

– Ев, извини.

– Я-то извиню, но… Вилья, Алин, что за похоронный вид, а? Я что-то не понимаю, кто кого развлекать должен? Народ, меня еще не похоронили, я еще очень даже живая, по крайней мере наполовину, так что не фиг играть по мне траур! И вообще – я передумала умирать! На тот случай, если Данте с Хэл не изловят горного духа, у меня есть кое-какое необратимое заклинание, которым я не рискнула бы воспользоваться, но если другого выхода не останется…

– Что за заклинание? – моментально заинтересовался Алин. Если бы у меня были руки, то я отмахнулась бы, а так пришлось отвечать.

– Да так, есть одно такое… – неохотно протянула я. – Оно разработано с учетом физиологии горных троллей, тела которых, как известно, наполовину состоят из камня. В общем, если применить это заклинание, то у человека вместо утерянной конечности появится каменная. Вернее, не совсем каменная, а с физиологией, сходной с тролльей. У меня конечности стали частью камня, значит, я могу с помощью этого заклинания «вылепить» себе новые руки и ноги из горной породы.

– Интересно, а почему же ты этого сразу не сделала? – удивилась Вилька. – Зачем сказала, что ничего сделать нельзя?

– Затем и сказала, – буркнула я, опустив глаза. – Потому что изменение затронет весь организм, а я лично не хочу прожить остаток жизни, прячась от солнечного света. Виль, ты же знаешь, что горные тролли, попав на солнце, становятся камнями. Если я произнесу это заклинание, то со мной будет то же самое, когда меня коснется солнечный луч. – Я горько усмехнулась. – К тому же у меня будет просто отвратительный пепельно-серый цвет лица, а это для девушек чревато.

Вот так мы коротали время, сидя в ста локтях от выхода в ожидании, когда же вернется Данте. Солнце медленно сползало к горизонту, а осенние сумерки, спускавшиеся на горы, становились все гуще. Постепенно пещера, где мы находились, погружалась во мрак – факелов у нас с собой не было, а для того, чтобы создать пульсар, нужны руки. Наконец, когда овал выхода потускнел настолько, что практически не отличался от стен, за поворотом послышались шаги, а затем оттуда вынырнул фиолетовый светлячок пульсара, в свете которого я увидела донельзя довольных Хэл и Данте, причем за плечами Хэлириан с помощью левитации двигалось нечто довольно приличных размеров.

– Привет, не ждали? – весело крикнул Данте, приветственно взмахнув рукой. – А мы тут вам сувенирчик приволокли. Хэл, хвастайся.

– Ну, что тут хвастаться… – скромно потупилась айранит. – Вот, принесли…

Предмет, до того мирно висевший за спиной Хэлириан, плавно выплыл на свет, и я с удивлением уставилась на двухпудовый камень, невесть как выломанный из скалы.

– И? – непринужденно поинтересовалась я. – Это мне вместо надгробия, что ли?

– Сплюнь, чудо в перьях! – возмутился Данте.

– Про перья – это к Хэл, – отозвалась я, попытавшись пожать плечами, но это мне не удалось. – Что за каменюка-то?

– Не каменюка, а темница для горного духа, – терпеливо пояснила мне Хэлириан, и только теперь я увидела едва заметное зеленоватое свечение, исходившее от глыбы серого камня. – Я засадила его туда, потому что по-другому никак его не дотащишь.

– Ага, – глубокомысленно покивала я. – А по поводу меня вы договориться-то успели?

– Успели, не волнуйся, – успокоительным тоном проговорил Данте. – Он пообещал, что у тебя руки-ноги даже действовать будут. Правда, онемение полностью пройдет только через несколько часов, но нам-то не к спеху – спать ляжем, а утром ты будешь как огурчик.

– В смысле – маленькая, зелененькая и в пупырышек? – съязвила я, улыбаясь во все тридцать два зуба. Нет, все-таки хорошие у меня друзья… Заботливые, главное. Вот, камешек с духом принесли, в случае неудачи за надгробием далеко бегать не надо.

Данте на мое ворчанье ничего не сказал, только махнул рукой и устало уселся на камень у стены, вытянув длинные ноги в высоких черных сапогах. Хэлириан же пролевитировала доставленный камень ко мне поближе. Я заметила, что, пока она колдовала, у нее все время еле заметно мерцали кончики перьев. Наверное, чем сильнее колдовство, тем ярче светятся перья, потому что, когда Хэл мечет на диво мощные молнии, по ее крыльям словно пробегают искры и дуги высокого напряжения, а здесь – еле заметные огоньки…

– Ну, Еваника, готовься. Сейчас из камня вылетит дух. Не бойся, я выпущу его не до конца, так что смыться он не сможет.

– А затолкать меня еще глубже в камень?

– Всякое может быть. Но я нашего горняка уже предупредила, что пусть только попытается – сразу на молекулы разметаю, собирать нечего будет. Так что, думаю, он не рискнет.

Я обдумала сложившееся положение и решила, что двум смертям не бывать, да и терять мне, в общем-то, нечего.

– Ладно, Хэл, выпускай своего «подопечного».

Айранит кивнула и развела руки-крылья в стороны, нашептывая заклинания. Огоньки по перьям забегали с удвоенной частотой, и тотчас из камня с диким воем вырвалось густое облако с провалами глаз и широко разинутым призрачным ртом.

Я содрогнулась всем телом, неосознанно пытаясь вжаться в шероховатый камень скалы, но дух остановился в локте от моей груди и пронзительно зашипел. Хэл ухмыльнулась и кивнула на камень, из которого вылетел дух, и только сейчас я заметила, что часть «облака» по-прежнему уходит в его слабо светящееся нутро.

– Я же сказала, что от меня ты так просто не уйдешь. Делай, что велено, и, быть может, я сохраню твою жалкую жизнь. – Девушка-айранит хищно улыбнулась, продемонстрировав острозубый оскал матерого волка.

Глядя в глаза Хэл, ставшие блестящими черными зеркалами, я впервые задумалась – а кто такие айраниты на самом деле? Я знала Хэлириан почти месяц, и за это время стала относиться к ней как к младшей подруге, наивной девчонке, на долю которой выпало суровое испытание, но сейчас…

Сейчас я впервые порадовалась, что не являюсь врагом айранитов вообще и Хэлириан в частности. Потому что, как я осознала, враги айранитов долго не живут, умирают быстро.

– Ну же! – Хэл взмахнула правым крылом, и по горному духу пробежал зеленоватый разряд молнии.

Тот дернулся и почти утратил форму, но все-таки сумел собраться и развернулся ко мне.