эллинских учениях [объяснению], говоря о некогда, по их мнению, существовавшей Энаде (ἑνάς)[797] умов,[798] в силу которой будучи сращены с Богом,[799] мы в Нем имеем местопребывание (μονήν)[800] и основание (ἵδρυσιν),[801] да еще и возникшее движение (γενομένην κίνησιν), из-за которого, разнообразно рассеявшись, умы подготовили Бога к попечению (παρεσκεύασαν) о возникновении (γένεσιν)[802] этого телесного міра – ради того, чтобы связать их телами[803] в наказание[804] за прежние грехи.[805] <1069B> На это, считают они, намекает настоящими словами учитель.[806] Но не уразумели они, что предлагают невозможное и допускают неосуществимое, как, несомненно, покажет далее истинное слово (логос).

Ведь если Божественное недвижно,[807] [808] как наполняющее всё, а всякая [вещь] из [бывших] несуществующими [809] бытие получила и подвижна, как непременно относящаяся [810] к некой причине,[811] [812] но ничто движущееся не остановилось еще, так как не успокоило еще у последнего предмета стремления можение (δύναμις)[813] [814] движения, соответственно влечению (ведь не свойственно [от природы] ничему иному, чем он,[815] показывая себя, останавливать [816] носящееся по природе), то, значит, ничто движущееся не остановилось потому, что не встретило еще последний предмет стремления, поскольку он сам ведь еще, [не] будучи явлен, не остановил движение вокруг него носящихся.[817] Если же они вдобавок настаивают,[818] что это некогда произошло, и умы пришли в рассеяние, подвигнутые из своего основания и местопребывания <1069C> в последнем и единственном предмете стремления, то чтобы не придирался я, говоря: «Где же доказательство [, что это не случится снова]?» – по всей вероятности, допустят, что в тех же [обстоятельствах][819] умы с необходимостью будут иметь те же перепады (μετεμπτώσεις)[820] без конца.[821] Ведь что смогли, испытав, презреть однажды, то никакая логика им не сможет воспрепятствовать презирать и всякий [другой] раз.[822] Но что иное, чем [необходимость] умам так носиться и ни иметь, ни надеяться [иметь] никакой неколебимой опоры твердости (παγιότης)[823] в прекрасном (τὸ καλόν),[824] могло бы оказаться [для них уделом] более жалким?[825]

Если же скажут, что они могут, но не хотят из-за бывшего [у них] опыта противоположного,[826] то и в таком случае будет прекрасное ими лелеемо не ради себя самого, как прекрасного, но по необходимости и ради противоположного, как вожделенное <1069D> не по природе, или в собственном смысле. Ведь не в собственном смысле прекрасно все, что не само по себе является благим, вожделенным,[827] привлекающим к себе всякое движение. И уже хотя бы поэтому не свойственно [ему][828] удерживать влечение [тех,] чье удовольствие им обусловлено;[829] но [мало того,] еще и благодарность могут выразить злу <1072A> пестующие этот образ мыслей,[830] как посредством него наученные должному, т. е. узнавшие, как становиться твердыми в прекрасном;[831] и необходимо могут назвать его [то есть зло] [своим] происхождением (γένεσιν) (если только решили быть последовательными),[832] потребным [им] даже более самой природы, так как оно,[833] согласно им, научает [их] полезному и производит самое ценное из всех стяжаний, – разумею любовь, по которой всему, возникающему [834] из Бога,[835] [от природы] свойственно, (постоянно) пребывая [836] [в Боге], необратимо [837] собираться в Бога.[838]

Опять же,[839] происхождение возникших из Бога умопостигаемых и чувственно-воспринимаемых [творений] мыслится прежде их движения. Ведь не может быть движения прежде возникновения (γενέσεως). Ведь движение – [это состояние уже] пришедших в бытие (γενομένων) (умопостигаемых – умопостигаемое; чувственно-воспринимаемых – чувственно воспринимаемое).[840] И ведь ни одна из <1072B> пришедших в бытие [вещей не является] совсем недвижной по своему определению (логосу), – [из вещей] даже неодушевленных [841] и чувственно-воспринимаемых, по мнению тех, кто постарательней из наблюдателей за существующим. Они ведь признали, что движется всё: либо по прямой, либо по кругу, либо спиралевидно.[842]

Ведь всякое движение попадает в разряд простого или сложного.[843] Если, однако, в качестве предпосылки движения мыслится приход в бытие того, чье оно, то, с другой стороны,[844] как основанное на приходе в бытие наблюдается движение того, чей он [приход в бытие], как идущее после него [845] в порядке мысли (ὡς μετ᾿ αὐτὴν κατ᾿ ἐπίνοιαν οὖσα).[846]

Движение же это называют природным можением (δύναμιν),[847] устремляющимся к соответствующему ему завершению;[848] либо претерпеванием (страстью), т. е. движением, бывающим от одного к другому [849] и имеющим своим завершением [850] неподверженное претерпеванию [, т. е. бесстрастное]; либо энергичным действием,[851] имеющим своим завершением самозавершенное.[852] Но ничто из приводимого в бытие не является своей конечной целью (завершением),[853] поскольку ведь не является и своей причиной, поскольку [такое][854] нерожденно, безначально и <1072C> недвижно, как ни к чему не способное быть как-либо[855] подвигнутым; ибо выходит за грань природы существующего, как существующее не ради [кого- или] чего-либо,[856] – если только определение, его касающееся, истинно, «хоть бы и чужд [нам] был» сказавший:[857] «Конечная цель есть то, ради чего всё, само же оно – не ради чего-либо».[858] И не является [ничто из приводимого в бытие] самозавершенным,[859] поскольку [самозавершенное] и в действие не приводимо, – как полное,[860] и [присно] так же (ὡσαύτως)[861] имеющее бытие, и ниоткуда его не получающее (самозавершенное ведь в каком-то [смысле] и не-причинно).[862] И не является [ничто из приводимого в бытие] неподверженным претерпеванию (бесстрастным),[863] так как [бесстрастное] и уединенно, и не испытываемо,[864] и не определяемо. Ведь бесстрастному вообще [от природы] не свойственно претерпевать, так как [не свойственно] и (любовно) вожделеть иного, т. е. двигаться, соответственно влечению, к чему-либо иному.[865]

Итак, ничто из приводимого в бытие, находясь в движении, не остановилось,[866] поскольку ни встретило уже первую и единственную Причину, из Которой уделяется существующим [их] бытие, ни возникло внутри последнего предмета стремления,[867] чтобы, как следствие, принесшим с собою возникновение <1072D> тел могло быть сочтено рассеяние умов из прежде возникшей [их] «Энады».[868] И [о том же] свидетельствуют святые Моисей, Давид и Павел, и Владыка их