– Черт, ты так пахнешь, – простонал он, сделав глубокий вдох.

Затем он осторожно покинул мое тело и перевернувшись на спину, уложил меня на себя. Уставшая, довольная, счастливая посмотрела я на него и ласково укусила за подбородок. Радан же протянул руку и убрал с моего лица мокрые пряди волос.

– Спасибо, – тихо прошептала я, проведя пальцем по его переносице.

– Никогда не думал, что услышу такое от женщины, – усмехнулся Радан и поцеловал меня в лоб. – Теперь ты падшая, распутная девица. За такое не благодарят.

Слегка нахмурившись, я отвела взгляд и встала с него. Подняв с пола платье, начала натягивать его на себя. Почему-то стало больно. Пока я дрожащими пальцами затягивала шнуровку, Радан тоже оделся и подойдя ко мне поддел мой подбородок пальцами, заставив посмотреть на него.

– Ведьмы не шлюхи, – дрожащим голосом проговорила я. – Я знаю, что вы, вервольфы, такого мнения о нас.

– Я такого не говорил, – повел бровью Радан.

– Не говорили, – хмыкнула я, помня прекрасно тот наш разговор в неосуществимом будущем.

– Амаль, – строго проговорил он – Я понимаю, почему ты ко мне пришла и не осуждаю. В вашем ковене действительно жестокие правила в отношении браков. У нас девушку никогда не выдадут замуж, если ее внутреннее «я» не будет в унисон дышать с мужчиной.

– Я просто хочу быть счастливой, – тихо прошептала я. – Мама не была счастлива. Я видела, как она мучается подле отца, хоть и не понимала тогда причины ее каждодневных слез. Может поэтому я так борюсь за себя. Не знаю.

Радан ничего не ответил на это, лишь притянул к себе и поцеловал в макушку.

– У вас вино еще осталось, – решила я сменить тему, кивнув на стоявшую на столе бутылку. – Вам налить?

– Налей, – усмехнулся Радан, усаживаясь на стул. – До рассвета еще времени много. Если хочешь, можешь поспать.

– Нет, – махнула я головой, наливая из графина пряную кроваво-красную жидкость в кружку и протягивая ее Радану. – А можно я посмотрю, что вы рисуете там? – кивнула на старый потрепанный блокнот в кожаном переплете.

– Смотри, – пожал он плечами, отпивая вино из кружки.

Открыв блокнот, на первой же странице я увидела элемент пейзажа и улыбнулась. Радан нарисовал фрагмент территории своего особняка.

– Фонтан, цветы, грифон, – усмехнулась я. – Вы красиво рисуете.

Пролистав блокнот до предпоследнего рисунка, я приподняла бровь и перевела взгляд на мужчину.

– Да ладно, я не такая, – усмехнулась я, показав на картинку, на которой была нарисована красавица с прижатым к груди мишкой. – Откуда вы знаете как выглядит мой медведь? С такого расстояния, как от арены до особняка, нельзя рассмотреть хорошо такие маленькие предметы.

Еще листок и с моего лица сошла улыбка. Я…в том красном платье…с кулоном матери Радана в руках. В ужасе переведя взгляд на мужчину, я проглотила комок в горле.

– До последнего не верил, что это он. Но ты узнала…У вервольфов зрение острее, чем у вас. Намного острее…ведьма, – процедил он сквозь зубы. Отставив в сторону кружку, молниеносно встал и, ухватив меня за горло, прижал к стене. – А теперь скажи мне, откуда у тебя эта вещь? – гаркнул он.

Глядя в ужасе на рисунок, я отчаянно переводила взгляд с картинки на Радана.

– Пришла ко мне, раздвинула ноги, завела разговор о моей матери… Откуда у тебя этот кулон? – сдавив горло так, что мне стало трудно дышать, прорычал он.

– Радан, пожалуйста, – прошептала я.

– Никаких «пожалуйста», чертова дьяволица, – зарычал он мне в лицо. – Откуда у тебя кулон Эфириаль? Эта вещь единственная в своем роде! Так что прежде чем врать, подумай, что одно лишь движение и твоя тоненькая, нежная шейка хрустнет под моими пальцами. Говори!

– Нет, – рванувшись ответила я. – Ни за что не скажу, откуда эта подвеска у меня. Вы же можете чувствовать ложь, вы же чуете все, что у меня внутри. Вы знаете, что я…

– Не думал, что ты знаешь, что это украшение моей семьи. Не хотел верить. Идрис здесь…Значит и моя мать где-то в этом чертовом ковене? Что вы с ней сделали? – гаркнул он.

– Ничего, – трясущимися губами прошептала я. – Ваша мать дома. Ее здесь нет! Она правда дома!

– Тогда откуда это? – ткнул он пальцем в рисунок. – Она никогда с ним не расстается!

– Не могу сказать! – заорала я. – Скажу и все слетит к чертям!

– Ты сама быстрее окажешься у чертей, если будешь молчать, – гневно прошептал он. – Не зли меня, ведьма.

Чувствуя, как мне тяжело дышать и ко мне медленно подкрадывается потеря сознания, я заревела.

– Хоть убейте, не скажу ничего. Вы должны верить мне. Для блага всех – Идрис, вас, вашей матери.

Радан, глядя на то, как я хватаю судорожно воздух, четверть минуты смотрел на меня, затем отпустил. Я зашлась судорожным кашлем и осела на пол, кляня на чем свет стоит мою неосторожность с кулоном.

– Кто в доме твоего отца сейчас кроме него самого и прислуги? – жестко спросил Радан.

– Кто? – непонимающе пролепетала я.

– Да, кто в доме? – настойчиво спросил Радан, подойдя к двери камеры и выглядывая в окошко.

– Никого. Только отец, – ответила я.

– Вставай, – резко бросил он и, ухватив меня за предплечье, поставил на ноги. – Зови охрану.

– Зачем? Что вы задумали? – в ужасе спросила я.

– Зови, – жестко бросил Радан, вставая позади меня. – Подойдет к дверям, скажешь, чтобы выпустил тебя. Спокойно скажешь, – прорычал он мне на ухо.

– Охрана, – как можно более спокойным голосом позвала я.

Спустя пару минут к двери подошел тот мужчина, который привел меня сюда.

– Вы же говорили на рассвете? – сонно проворчал он и, бряцая ключами, открыл дверной замок.

Всего секунда и не успела я опомниться, как Радан, оттолкнув меня, выхватил из-за пояса ведьмака клинок и вонзил его ему в горло. Теплая кровь брызнула мне в лицо, и я в ужасе закрыл рот ладонью.

– Ни звука, – процедил сквозь зубы Радан и, ухватив меня за предплечье, вытолкнул из камеры.

– Они убьют вас, – заскулила я. – У вас ошейник.

– Вот ты его сейчас и снимешь мне, – проговорил Радан и, забрав ключи у мертвого стражника, оглядываясь потащил по коридору.

– Как я его сниму? – взвыла я. – Его может снять только мой отец.

– Не только, – тихо ответил Радан. – А тот, у кого течет его кровь. Дочь, например. Я чувствовал, что ты его дочка, но сомнения были из-за того, о чем здесь трепали стражники. А когда ты со мной легла в постель, у меня их не осталось. Одна магия, – жестко проговорил он, окинув меня взглядом.

– Так вы…поэтому? – горько прошептала я.