– Закрой глаза.

Она закрыла и почувствовала в ладони что-то твердое, угловатое и, открыв глаза, увидела орден Мужества.

– Твой? – она смутилась. Поняла, что вопрос глупый.

Саша не ответил. Забрал крест, спрятал в коробочку и убрал в шкаф. Все так же провел пальцами по усам. Секрет. Таня его обняла и спросила шепотом:

– Это было очень опасно?

– Совсем нет, – сказал Саша. – Все было по плану, – соврал он, не моргнув глазом. Впрочем, он же верил в то, что все было по плану. По его плану.

Незадолго до майских праздников Вика, которая, несмотря на возвращение Саши из Питера, даже не собиралась вернуться к родителям, объявила:

– Папа с мамой соскучились, спрашивали, когда мы к ним приедем.

– Ты можешь хоть сейчас, – сказала Татьяна, – я вообще не понимаю, чего ты мотаешься через пол-Москвы в школу, охота тебе в шесть вставать и в семь бежать на метро?

– Охота! – упрямо сказала Вика. – С вами мне интереснее. Саша вот со мной английским занимается!

– Правда? – повернулась Татьяна к Саше.

– Оф кос[134], – ответил тот. – I help your sister with English when I’m free[135], – добавил он.

– А меня когда учить будешь?! – возмутилась Татьяна.

– If you want an ambulance come to you, you must to call them, – сказал Саша.

Татьяна повернулась к Вике:

– Что он сказал?

– Он сказал, – мстительно произнесла младшая сестренка: – «Чтобы «Скорая» приехала, ее надо вызвать!»

Саша показал Вике пальцами «ОК!», обнял Татьяну и чмокнул в щеку.

– Танюнька! Никого нельзя научить, но любому можно помочь научиться. Как только ты сама попросишь, начнем заниматься. Я готов в любое время. Но ты должна сама захотеть. Как ты хотела заниматься медициной и мучила меня вопросами. Можем начать хоть сейчас. Ты ведь помнишь что-то со школы?

– Ну, помню, – надула нижнюю губу Татьяна. Она напрягла память и сказала: – Hello. My name is Tatyana. I live in Moscow. I have a father and mother. Dad is an engineer, and my mother is… а как будет «бухгалтер»?

– Her profession is an accountant, – сказал Саша. – Ну, весьма неплохо. Базовый курс уже есть. Хоть во временах и артиклях не путаешься.

– Я, кстати, тоже имею отца и мать, – сказала Вика, – и напоминаю, они нас ждут в гости. Когда поедем?

– Можем хоть сейчас, – сказал Саша. – Собираемся?

– Надо тортик купить, что ли? – задумчиво произнесла Таня. – Ладно. Машинка стирает. Вика, когда вернемся – погладишь?

Вика скорчила недовольную рожицу.

– Я поглажу, – сказал Саша. – Выезжаем!

Несмотря на вроде бы как ожидание и даже предупреждающий звонок Вики маме, что они едут в гости, визит молодежи пришелся немного невпопад. Папа сидел в кабинете с каким-то дядькой лет шестидесяти, а мама быстро соображала, чего бы накрыть на стол к приезду детей.

Папа, услыхав голоса, выглянул в гостиную и, немного натянуто улыбнувшись, сказал:

– Извините, ребята, мне нужно тут решить кое-какие очень важные вопросы, еще минут пятнадцать, и мы выйдем.

Татьяна с Викой взялись маме помогать накрывать на стол, а Саша погрузился в смартфон, повторяя: «Кейфсахаият, эфраэд литука?» Нет, не так: «Камэалаа шихаатафрад эйлатак?» «Тандифи маканма лакаль манн?»… Нет, не так: «Тандифи маканма лакаль альм?»… Вот так перепутаешь «зуб» и «зеб» – оконфузишься…

Так и не узнав состояния здоровья семьи неведомого абстрактного больного араба и места, где у него и что болит, Саша по приглашению женщин пересел к накрытому столу.

Вышел и папа с гостем, который, нимало не конфузясь, занял место за столом. Папа представил гостя тем, кто не знаком, то есть Саше и Тане:

– Знакомьтесь, Игорь Яковлевич Ильин – юрист нашей компании. Очень хороший человек. Он, правда, любит повторять, что «хороший человек» – не профессия, а я все-таки возражу: порядочность очень дорого стоит в наше время.

Игорь Яковлевич привстал, а папа продолжал представлять уже ему:

– А это моя старшая дочь Татьяна и ее муж, мой зять, Александр.

Игорь Яковлевич пожал руку Саше, поклонился и чуть пожал пальцы Тане. Оттянул воротник рубашки с галстуком, чуть потряс головой.

– Жарко что-то. – Он взял салфетку и промокнул совершенно сухой лоб.

Саша внимательно смотрел на него. Точнее, на его тощую шею.

– Игорь Яковлевич, а голова не кружится? – спросил он гостя.

– Да как сказать?.. – уклончиво ответил юрист. – Пока сижу, вроде ничего, только чуток воздуха не хватает, а вот как пройдусь – штормит. А что?

– Саша! – сказал папа. – Давайте поужинаем. Ну что вы, во всех хотите болезнь найти? Игорь, вы ж не жалуетесь?

– Нет, конечно! – подтвердил тот. – Чтоб я еще и жаловался! Все нормально! Ну, штормит немного… ерунда. Приеду домой, приму коньячка и баиньки… Завтра все будет хорошо.

Саша понял, что этот «больной» в болезни не сознается.

Ужинали, папа расспрашивал, что нового в Питере. Хотя он все отлично знал уже, и все эти расспросы были нужны для гостя. Ну и просто, чтоб о чем-нибудь говорить. Саша подхватил эту игру, но скоро тема исчерпалась, и он спросил, что новенького в фирме Таниного папы. На что тот ответил, мол, вот они с Игорем Яковлевичем готовили документы для работы в Венесуэле… Проект и очень перспективный, и многообещающий. НПЗ там уже строится. Саша поддерживал тему, но тут уже юрист намекнул папе, что проект еще сырой, не стоит раньше времени раскрывать все планы даже близким родственникам.

Игорь Яковлевич извинился, пошел к туалету, и вдруг его приложило к стене, он сполз, цепляясь за обои, и сел на полу, дрожащими руками расстегивая ворот.

– Что за черт? – удивленно сказал он. – Потемнело в глазах и сердце чуть из горла не выскакивает…

– Саша, – воскликнул папа, – сглазил моего юриста!

– Ничего не сглазил, – проворчал Саша, стаскивая пиджак с Игоря Яковлевича. – Тань, тонометр тут есть?

– Был, – сказала Татьяна, убегая в свою комнату, вернулась с тонометром и фонендоскопом. – Вот!

– Меряй на той руке. – Саша считал пульс на левой.

– Вы – врачи? – спросил Ильин.

– Хуже, – ответил папа, – они фельдшера «Скорой помощи». Даже если нет болезни – найдут!

– Тут искать не нужно, – отозвался Саша, – у него ритм около ста пятидесяти в минуту, неровный. Игорь Яковлевич, давно уже воздуха не хватает? Когда все началось?