Вояжи в США окончательно убедили ее в необходимости укрепления трансатлантических связей, а также предоставили возможность встретиться с Рональдом Рейганом, ее будущим верным союзником, так сказать, собратом-заговорщиком на протяжении тех восьми лет, что он будет находиться у власти. Кстати, именно Деннис обратил ее внимание на губернатора штата Калифорния, сумевшего «поднять из руин» штат, опутанный долгами и возглавлявшийся до него каким-то безмозглым политиканом. Маргарет рассказывает: «Когда я познакомилась с Рональдом Рейганом, я тотчас же была покорена его шармом, его юмором, его искренностью <…>. Я была с ним согласна по всем пунктам. Вначале американская политическая элита оттолкнула его (но не электорат), как некоего неофита или вольного стрелка, которого не воспринимала всерьез (я это уже где-то и о ком-то слышала)». Рейган отдал ей долг вежливости, прибыв в палату общин в ноябре 1978 года, чтобы выразить ей свое почтение. Маргарет пишет: «Когда он откланялся, я сказала себе, что многое бы изменилось, если бы такой человек стал президентом Соединенных Штатов». Два года спустя они оба будут возглавлять свои страны, оба будут у власти.

Маргарет также особое внимание уделяла Германии, куда много раз отправлялась с визитами. Она испытывала симпатию к Гельмуту Шмидту, который, по ее выражению, «был в гораздо меньшей степени социалистом, чем некоторые члены моего теневого кабинета». Она знала, что Германия — одна из главных стран Общего рынка и одновременно — поле боя, которое должны защищать члены НАТО… Ведь именно там может быть либо выиграна, либо проиграна холодная война. Она расставила свои шахматные фигуры, сблизилась с Гельмутом Колем, но поддержала и Гельмута Шмидта, когда он попросил на 3 процента увеличить военный бюджет НАТО и разместить в Европе ядерные ракеты средней дальности, чтобы противостоять ракетам СС-20, недавно размещенным Советским Союзом.

Стоит отметить следующий факт: хотя у Маргарет не было никакого опыта деятельности на международной арене, она никогда не совершала серьезных промахов. Скажем, в вязкой трясине Востока она тысячу раз могла бы оступиться. Ведь она любила Израиль, обхаживала еврейский электорат в своем округе, ее дочь Кэрол даже хвасталась тем, что однажды провела каникулы в кибуце; короче говоря, Маргарет была очень далека от «арабомании», присущей консерваторам. Несмотря на это, она не отошла в сторону от официальной позиции Великобритании, призывавшей соблюдать решения, изложенные в 242-й резолюции ООН, где утверждалось право всякой страны иметь четко определенные границы (в том числе и Израилю). Англия отказывалась признать Организацию освобождения Палестины по причине склонности ее членов к терроризму, и в этом Маргарет поддерживала правительство, но не более того. Когда речь шла о главном, она умела придержать язык и промолчать.

В Европе ей удалось создать для себя совершенно особый статус, так как она много трудилась над созданием Интернационала центристских и правых партий. Ей это казалось тем более необходимым, что с избранием Европарламента путем применения всеобщего избирательного права мир политики непременно должен был стать явлением наднациональным. Вместе с другими лидерами консервативных партий она принесет к купели Европейский демократический союз, официально созданный в 1978 году, в окрестностях Зальцбурга. На замечательной фотографии Маргарет выглядела великолепно: она позировала в длинном вечернем платье, окруженная мужчинами, стоявшими на двойной лестнице замка Клессхейм, и создавалось впечатление, что она — глава европейского правительства или королева в окружении своих верных подданных. Превосходное фото…

Надо сказать, что путешествия за границу были почти удовольствием на фоне той борьбы с противоречиями, которую она должна была вести в своем теневом кабинете, дабы их разрешить. Между Джеймсом Прайором и Китом Джозефом разница была почти столь же велика, как между Джеральдом Фордом и Тито.

Маргарет сознавала, что Англии брошены два вызова: один из сферы макроэкономики — инфляция, а второй из социальной сферы — давление со стороны профсоюзов и их способность блокировать страну и мешать всем глубинным реформам.

Чтобы сохранить единство Консервативной партии, Маргарет вынуждена была по этим двум вопросам вести бесконечные переговоры, обсуждения, теоретические беседы, столь продолжительные, что голова шла кругом. Можно было подумать, что у Маргарет нет направляющей линии. На деле же она проявляла здоровый прагматизм и чувство «реальной политики». Даже если она и верила в то, что надо осмеливаться «думать о немыслимом», она все же знала, что нет такой политики, которая чего-то стоит вне реальностей.

К вопросу об инфляции были возможны два подхода: монетаристский и контроль над ценами и доходами. Первый подход не имел большинства сторонников среди членов теневого кабинета, многие его просто не принимали. Второй подход уже доказал на деле, что если применять эти меры в одиночку, то они будут совершенно неэффективны. Однако в документе с изложением доктрины партии, опубликованном накануне проведения в Блэкпуле ежегодной партийной конференции 1976 года под названием «Правильный подход», Маргарет сумела совместить их. В «Белой книге» также указывалось на то, что «политика контроля над ценами и доходами не представляет собой долгосрочного решения по вопросу об инфляции, но что будет неразумно полностью и окончательно отвергать ее идею». В сфере отношений с профсоюзами в «Белой книге» также защищалась идея «согласованных действий» (по германской модели), хотя и не уточнялось, идет ли речь об автономных переговорах социальных партнеров или о переговорах по указке и под надзором государства, в частности, под руководством знаменитого Совета национального экономического развития.

Маргарет так научилась всяческим политическим уловкам, что сумела написать предисловие к обстоятельному докладу Кита Джозефа «Монетаризм сам по себе недостаточен». Так как доклад был очень длинен и сложен, почти неудобоварим, ибо изобиловал цифрами и графиками, то большинство «архонтов» Консервативной партии прочли из всего текста только заглавие. Они были в восторге. Ну наконец-то. Мэгги окончательно отреклась от монетаризма! На самом деле в докладе Кит Джозеф говорил нечто, прямо противоположное заглавию, или, если точнее, шел еще дальше и показывал всё превосходство и достоинства монетаризма. Он подчеркивал, что кроме контроля над денежной массой следовало еще и чрезвычайно жестко сократить общественные расходы и государственный долг, чтобы вся тяжесть дефляционной политики не легла бы только на плечи частного сектора, производителя, созидателя богатства. Но левое крыло партии все прочло по-своему и успокоилось, так как дымовая завеса сработала прекрасно.

Четырнадцатого марта в Цюрихе, в ЕЭС, перед сообществом банкиров, Маргарет вновь подтвердила свои убеждения в сфере экономики. Мы еще к ним вернемся, когда будем говорить об основах тэтчеризма. Запомним только, что тогда она с уверенностью, достойной мужчины, в одной речи утверждала идеи монетаризма, политику спроса и предложения, идею проведения массовой денационализации промышленности и идею морального превосходства капитализма. Теоретически адресованное тем, кого Вильсон называл «цюрихскими гномами», то есть руководителям МВФ (Международного валютного фонда), крупных банков и бирж, эти слова конечно же мгновенно преодолели Ла-Манш. Левые завопили. И хитрые «борзые» Консервативной партии залились звонким лаем вместе со сворой.