Далее, стоики подразделяют каждую страсть на много видов. Так, в понятие горя входят завистливость (пользуюсь этим необычным словом как более точным, чем «зависть»), соперничество, ущемленность, жалость, томление, отчаяние, скорбь, тягость, боль, сетование, забота, уничижение, мука, безнадежность и проч. Под страхом подразумеваются вялость, стыд, ужас, испуг, безумие, обморок, смятение, грусть. Под наслаждением – зложелательство, злорадство, самодовольство, гордыня и проч. Под «желанием» – гнев, озлобление, ненависть, вражда, раздор, неуемность, алчность и подобные им.

А виды страстей они определяют так: завистливость – это горе, испытываемое при виде чужого благополучия, ничем не вредящего завистнику. Конечно, когда чужое благополучие опасно для человека (как для Гектора – успехи Агамемнона), то речь идет уже не о завистливости: завистник – это тот, кому благополучие соседа нимало не мешает, но тем не менее причиняет душевную боль.

Соперничество тоже бывает двоякое – хорошее и плохое: так называется и соперничество в хорошем («соревнование»; но о нем я сейчас не говорю, оно достойно лишь хвалы) и соперничество в дурном («ревность»), при котором человек хочет того, чего у него нет, а у другого есть. Ущемленность (по-гречески ζηλοτυπία) – это горе, когда то же самое, что есть у тебя, есть и у другого.

Жалость – это горе от чужого незаслуженного несчастья (жалеть отцеубийцу или предателя отечества вряд ли кто станет); томление – это горе давящее; скорбь – горе о потере близкого человека; отчаяние – горе со слезами; тягость – горе труднопереносимое; боль – горе мучащее; сетование – горе с воплями; забота – горе, отягченное мыслями; уничижение – горе, держащееся долго; мука – горе вкупе с телесными мучениями; безнадежность – горе без надежды на улучшение.

Страсти, входящие в понятие «страх», определяются так: вялость – это боязнь работы, стыд – это страх позора, ужас – страх потрясающий (от стыда человек краснеет, от ужаса бледнеет, трясется и стучит зубами), испуг – страх приближающейся опасности, безумие – страх, при котором дух словно покидает тело, как сказано у Энния:

обморок – страх, как бы следующий за безумием, подобно спутнику; смятение – страх, лишающий мыслей; трусость – страх долгосрочный.

Разновидности наслаждений описывают они так: зложелательство есть наслаждение от беды человека, ничего тебе дурного не сделавшего; настоящее удовольствие получаешь от наслаждения звуками, смягчающего душу (и не только звуками, но и тем, что мы видим, осязаем, обоняем, вкушаем, – как будто душа наша стала жидкой и все эти ощущения растворяются в ней); гордыня же есть удовольствие, бесстыдно выставляемое напоказ.

Страсти, входящие в понятие «желание», определяются так: гнев есть желание наказать того, кто, по-твоему, тебя обидел; озлобление – гнев в зачатке, едва еще возникающий (у греков это называется θύµωσις); ненависть – гнев застарелый и закоренелый; вражда – гнев, выжидающий срок отмщения; ссора – гнев, из глубины души находящий выход в речах; неуемность – желание неутолимое; алчность – желание того, чего даже еще не видел. Есть и другое различие между желанием и алчностью – желание обращено к тем свойствам, которые называются у диалектиков «атрибутами» – например, быть богатым, пользоваться почетом, алчность же – к самим предметам, например, к деньгам или почестям.

Но у всех этих душевных волнений источник один – неумеренность, то есть отклонение сознания с правильного пути, и настолько сильный отход от заветов разума, что порывы души невозможно ни сдержать, ни направить. Как умеренность смягчает эти порывы и подчиняет их прямому разуму, а потом сохраняет в себе суждения ума, так и противоположная ей неумеренность воспламеняет, переворачивает, волнует душу, и из нее рождаются и горе, и страх, и остальные душевные страсти.

Во всяком случае, как испорченная кровь или избыточная слизь либо желчь вызывают в теле отравления и болезни, так замешательство ложных и взаимопротиворечивых мнений лишает душу здоровья и опутывает ее болезнями. Эти страсти прежде всего порождают те болезни, которые у стоиков называются νοσήµατα, и одновременно – противоположные им, те, которые внушают неприязнь и отвращение к тем или иным предметам; затем – более серьезные заболевания, которые у стоиков называются άρρωστήµατα, и опять-таки одновременно противоположные им. Здесь стоики, и в первую очередь Хрисипп, очень много положили труда на сопоставление душевных болезней с телесными. Но эту сторону, для нас маловажную, мы опустим и ограничимся тем, чтó прямо относится к делу.