отметил бы неровную походку и неестественно плавные движения нашего героя. Доброхотов на судне много. И до начальства судовые вести доходят быстро.

Чтобы избежать лишних неприятностей, разжалованный Полковник подался ближе к юту. Там борта судов уже отступали друг от друга, и между ними имелся метровый просвет, что показалось Полковнику вполне достаточным для взятия своего судна на абордаж. Главное, как ему казалось, его никто там не видит. Без суеты и криков Полковник вскарабкался на широкий деревянный планшир и хотел, было, дотянуться до фальшборта своего парохода, но малый рост надёжно не перекрывал межбортовое расстояние, и он успел лишь скользнуть рукою по заветной опоре и рухнул с шестиметровой высоты в прозрачнейшие воды портовой бухты. Все, кто был на палубе, кинулись к месту происшествия. Полковник долго не показывался на поверхности. Наконец мы увидели всплывающее тело упавшего. Прозрачная вода давала возможность наблюдать, как, мощно загребая руками и пуская мелкие пузыри, похожий на Ихтиандра, из придонных глубин к нам поднимался Полковник. Зрелище было захватывающее. Как раз в это время кто-то из команды кинул в воду спасательный круг, который торцом полетел в воду и встретился с головой только что всплывшего на поверхность Полковника. Удар был достаточно сильным, потому что под его воздействием наш герой снова пошёл ко дну. На этот раз, правда, ненадолго: через пять секунд все мы услышали хриплый голос снизу, который перемежался кашлем и фырканьем:

– Гады! За что убиваете? Чтоб я ещё хоть раз вам за водкой бегал? – Не дождётесь!

Вслед за кругом кинули подвернувшийся под руку бросательный шкерт, за который Полковник вцепился мёртвой хваткой, обмотав его змеёй вокруг руки, и его благополучно втащили на борт.

На этом карьера матроса Полковника закончилась. По приходу в Ленинград его списали с судна и уволили по известной статье.

На место Полковника, чтобы продолжить династию, пришёл его брат. Тоже матрос. Его все так и звали – брат Полковника. Он сразу попал на наше судно, которое уходило в район Антарктиды на шесть месяцев. На пятом месяце, когда мы уже взяли курс к дому, брат Полковника сошёл с ума. И его тоже пришлось списать и уволить по приходу в родной порт, но уже по другой причине.

Больше ничего о Полковнике и его младшем брате я не слышал.

Сюрпризы «шоколадного» капитана

Трилогия

I. Купание между Африкой и Южной Америкой

Если спускаться по двадцатому меридиану на юг, – а в 73 году мы как раз и спускались по этому меридиану, – и немного перейти двадцатый градус южной широты, откуда до Южного тропика рукой подать, то можно оказаться как раз посередине Атлантического океана. Далеко справа будет жизнерадостная Бразилия со своими феерическими карнавалами, которые как раз и проходили в ту февральскую пору, когда лето в нижнем полушарии в самом разгаре. А слева на таком же расстоянии – жаркая Намибия, народам которой было не до карнавалов: они стойко боролись тогда с белым апартеидом (до полной независимости оставалось ещё 13 лет).

Мы остановились как раз в точке посреди дуги большого круга, соединяющей такой известный всем город, как Рио-де-Жанейро и менее известный Винхук – столицу Намибии. В этой точке, – в самом пупе Атлантики, – месяц назад, в канун православного Рождества, наш белоснежный красавец НИС «Профессор Визе» поставил буйковую станцию и сейчас, выйдя на старые координаты, собирался её снимать. Каково же было наше удивление, когда застопорив машины и став в дрейф, мы обнаружили, что наше судно окружило громадное стадо дельфинов. Они большим ровным кольцом, будто очерченным гигантским циркулем, опоясали выбранную нами акваторию и оказывали нам признаки всяческого внимания, которые заключались в том, что вся стая, как по команде, всплывала на поверхность, после чего каждая особь, приняв вертикальное положение, почти наполовину высунувшись из воды, начинала клацать своими челюстями. Звук был громким и напоминал частый стук друг о друга деревянных колодок. Всё это они проделывали одновременно и слаженно, как в дружном сыгравшемся оркестре.

«Морды» дельфинов были добродушными, создавалось впечатление, что все они улыбались нам и в порыве беспричинного счастья приветствовали своих собратьев по плаванию в столь отдалённых от берегов водах. Конечно, они были здесь радушными хозяевами, а мы случайными гостями. Они были у себя дома, а мы – в отрыве от привычного места обитания. Но они давали понять, что рады нам и как бы приглашали в свой хоровод.

Наш капитан именно так и понял их поведение:

– Так они же, черти, зовут нас купаться! От такого приглашения отказываться нельзя. Главное, что они уберегут нас от акул. Где есть дельфины, акулы не сунутся. Это факт. Они между собой старые враги и нас в обиду не дадут. Думаю, нужно для страховки спустить шлюпку и объявить команде – купаться. Это надолго останется в памяти.

– Октавиан Витольдович, рискуем всё-таки, – усомнился первый помощник, – может, не стоит?

– Я беру ответственность на себя, – парировал капитан, – во всяком случае, возможность уплыть за границу здесь исключается. Что Вы думаете на этот счёт Владимир Карбиолович?

Ему хотелось сделать что-нибудь приятное для своего экипажа. И вот, случай, место и обстановка предлагали такую возможность. Наш кеп, старый морской волк, одессит и потомственный моряк знал морскую службу с тринадцати лет, когда ещё юнгой начинал ходить на судах Акционерного Камчатского общества, он старался облегчить нелёгкую жизнь подопечных ему моряков и, если позволяла обстановка, делал им неожиданные сюрпризы.

На воде уже болталась моторная шлюпка, быстро спущенная со шлюп-балок. Она дефилировала в импровизированном бассейне под руководством старпома, с которым находилось несколько опытных матросов. Откинули на талях парадный трап и, не опуская его вниз, создали таким образом импровизированную площадку для ныряния. Ниже, из лацпорта, сбросили шторм-трап, по которому можно было забраться обратно на борт.

После всех этих приготовлений третий помощник объявил по судовой трансляции:

– Желающим окунуться в воды Атлантики подойти на правый борт к парадному трапу. Объявляется всеобщее купание. Всем – за борт!

Капитан зарядил ракетницу и положил в карман светло-бежевых тропических штанов несколько резервных патронов на случай, если дельфины вдруг пропустят в круг какого-нибудь опасного хищника. С касаткой им, конечно, не совладать. Да и ракетница – больше для того, чтобы напугать. Главное – соблюсти все меры безопасности. На большее мы были не способны и делали ставку на то, что всё пройдёт без происшествий. Хотя купание посреди Атлантики уже своего рода происшествие.

Услышав объявление по трансляции, народ стал сбегаться к правому борту в