В этот же день, в поселке ирокезов состоялся первый военный совет новых союзников.

Со стороны индейцев на нем присутствовали Текумсе с Тенскватавой и все вожди Лиги, а от моряков — командование кораблей во главе с адмиралом, (его ирокезы окрестили Морским Змеем) и Длинное Крыло, в качестве переводчика.

Индейцев очень интересовала предстоящая военная кампания, и Летящая стрела предложил Мореву высказаться с предложением о ее ведении.

— Хорошо, — согласился адмирал и огласил разработанный его штабом на переходе план военных действий.

Согласно ему, следующей весной капитану 2 ранга Ларину на «Аскольде», вместе с одним из вождей, по усмотрению Лиги, надлежало выйти в море, взять курс на Туманный Альбион и, прибыв в Лондон, добиться аудиенции короля.

На ней потребовать от монарха в течение лета отозвать из Канады английский экспедиционный корпус и все без исключения парусные суда, отметив, что в противном случае они будут уничтожены объединенными силами Лиги ирокезских племен и их союзниками. Пожелавшие остаться в стране переселенцы обязуются соблюдать законы и обычаи племен и переходят под власть Лиги.

— А если Большой Белый Отец[28]откажется? — внимательно выслушав переводчика, посасывая трубку, сказал в наступившей тишине Текумсе.

— Тогда будет то, что я сказал, вождь, — нахмурился Морев. — Наши корабли сожгут все береговые форты и английские суда, а твои воины довершат остальное.

— Но так ли велика сила твоего оружия, Морской Змей? — поднял глаза на адмирала один из вождей по имени Черный Ястреб. — У инглизи много фортов и больших каноэ.

— Да, мы хотели бы в этом убедиться, — поддержали его остальные и тоже уставились на офицеров.

— Ну что же, мы вам это покажем. Завтра, — чуть улыбнулся Морев.

После этого, посовещавшись, индейцы определили, что вместе с командиром «Аскольда» в Туманный Альбион отправится вождь племени сенека Медвежье Плечо. В юности он попал к колонистам в плен, несколько лет провел в неволе, и, как и Ларин, знал английский.

Когда все эти вопросы были оговорены, Круглов извлек из захваченного с собой тубуса[29]изготовленную и раскрашенную штурманами географическую карту Канады и развернул ее перед ирокезами.

— Хуг! — выдохнули вожди и, придвинувшись ближе, восхищенно зацокали языками.

— Это наша страна, — наклонившись к старпому, блеснул глазами Текумсе. — Откуда у тебя ее рисунок?

— У нас на кораблях есть рисунки многих стран, — значительно ответил Круглов и толкнул в бок водящего пальцем по бумаге Длинное Крыло: — Переведи.

В течение очередного часа, по предложению Морева, вожди указали на карте все морские и сухопутные английские форты, а заодно и принадлежавшие Гудзоновой компании фактории.

Круглов скрупулезно отметил их штурманским карандашом, и карта снова исчезла в тубусе.

Далее Сокуров поинтересовался, сколько воинов может выставить Лига племен в случае войны и много ли у индейцев огнестрельного оружия.

— Воинов у нас меньше, чем у инглизи — подумав, вздохнул Текумсе, — но у многих есть ружья и мушкеты. А еще имеется опыт войны с бледнолицыми, до этого они побеждали нас только численностью и коварством.

В завершение, памятуя об ограниченных запасах продовольствия на кораблях, Морев испросил разрешения открыть на берегу русскую факторию, для организации меновой торговли между сторонами.

— Нас интересуют мясо, рыба, маис, кленовый сироп и овощи. А взамен вы получите порох, ружья и другие товары. По цене вдвое ниже, чем платите англичанам.

Предложение весьма заинтересовало вождей, и они выразили единодушное согласие. С одним условием — не продавать «огненную воду».

— Она делает людей слабыми и глупыми, — сказал Тенскватава. — Нам этого не надо.

Демонстрация боевой мощи кораблей состоялась на побережье следующим утром.

Еще до восхода солнца вожди и все желающие прибыли туда верхом и с суеверным страхом рассматривали чернеющие в легком тумане невиданные суда.

Когда две шлюпки с адмиралом и сопровождавшим его эскортом пристали к берегу, воздух вздрогнул от торжествующего воя корабельной сирены «Левиафана», и над еще спящими лесами в небо унеслись тысячи птиц.

— Корабль-гора живой?! — едва сдерживая пляшущего под ним пятнистого мустанга, широко раскрыл глаза Текумсе.

— Да, великий вождь, он приветствует тебя и твоих воинов, — последовал ответ, и моряки вскинули руки к козырькам фуражек.

— Это глас самого Маниту! — воздел руки к небесам Тенскватава. — Он возвещает новые времена и наши великие победы!

По известным причинам Морев решил продемонстрировать боевые возможности одного «Аскольда», о чем Длинное Крыло почтительно сообщил вождям.

— А почему не Корабль-гора? — поинтересовались те. — По виду он много сильней большого каноэ.

— Его оружие столь ужасно, что может уничтожить на берегу все живое.

Вожди недоверчиво переглянулись и дали согласие.

В качестве цели были выбраны две высокие торчащие из воды скалы, расположенные в паре миль от кораблей и на безопасном расстоянии от зрителей. Об этом сообщили индейцам, и сотни голов повернулись в ту сторону.

По знаку Круглова один из моряков ловко вскарабкался на ближайшую сосну, и оттуда в залив понеслись всплески флажкового семафора.

Спустя минуту «Аскольд» вздрогнул, окутался клубами дыма, и в воздухе раздался вселенский грохот.

На глазах у потрясенных ирокезов скалы раскололись, взлетели в небо и обрушились в воду тысячами обломков.

Когда Морев и офицеры перевели взгляд на зрителей, их стало меньше наполовину.

Толпа женщин и детей с визгом бежала к лесу, десяток взбесившихся мустангов уносил вдаль своих всадников, а смешавшие строй вожди сбились в тесную группу.

— Что и требовалось доказать, — сказал в наступившей тишине Круглов и словно в подтверждение его слов, метрах в ста от берега, в заливе всплеснул последний осколок.

— Удовлетворены ли великие вожди? — обвел взглядом группу Морев, и Длинное Крыло хрипло перевел сказанное.

Текумсе некоторое время молчал, потом спешился и, шагнув к адмиралу, приложил к груди руку.

— Мне приходилось слышать гром больших ружей инглизи, — сказал он. — Но гром твоего каноэ, Морской змей, подобен небесному. Как и та сила, которая в нем заключена.

— Теперь это общая сила, Летящая стрела, — в свою очередь склонил голову Морев. — Нашего Союза.