– Я и ты – одно. Но нас двое. Когда тебе будет мало оставаться только Тронортом и ты ещё раз скажешь, что ты это я, а я это ты, мы станем единой плотью и разделённый огонь в нас – единым огнём. И из пещеры Руш, что в горе Рафрут, в которую войдут Повелитель Скрытой Стороны Зусуз и избранник Слезы Тронорт, выйдет Повелитель Мира Яви, и имя его будет Трозузорт.

Провозглашённая Зусузом идея привела Тронорта в безудержный восторг, и он разразился бешеным смехом, который заставил горхуна повернуть голову к нему и зарычать.

– Тихо, Шуш. Тихо, – успокоил свою крысу Зусуз.

Потом он подошёл к ореховым головам, ждавшим приказа.

– Благодарю вас, мои воины! – сказал он и тремя сокрушительными ударами своей палки убил их.

– Зачем?! – в изумлении воскликнул Тронорт. – Они… даже не ранены!

– Воины не должны быть свидетелями слабости, которую позволил себе их Повелитель, – сказал Зусуз, обратив свой холодный лик к Тронорту. – Твоя слеза для них хуже безнадёжной раны. Садись на горхуна. Я покажу тебе Выпитое Озеро – моё здешнее владение.

Тронорт с опаской приблизился к кровожадной крысе.

– Шуш, Шуш, я с твоим хозяином, я… гость твоего хозяина.

Зусуз рассмеялся. Потом сказал:

– Проникни в суть и подчини. Это то, на чём я стою с тех пор, как рука моя приняла палку, сделанную из болотного двухтрубчатника. Вот эту самую палку. Запомни эти слова: теперь это и твой девиз.

– Проникни в суть и подчини… – повторил Тронорт. – Я изображу наш девиз в виде символов, и каждый наш воин на своём панцире, на месте сердца, понесёт волю Повелителя Мира Яви Трозузорта.

– Ты обязательно сделаешь это. Теперь садись – не мешкай. Я сяду сзади. Крепче держись за ошейник. Домой, Шуш!

Тронорт почувствовал, как всё тело горхуна напряглось. Тот сделал несколько пружинистых шагов и, опёршись крыльями на воздух, оторвался от земли. Тронорт вцепился в ошейник и изо всех сил сдавил бока Шуша ногами. Голова его закружилась, он будто опьянел от полёта. Ему и хотелось быть сейчас пьяным и забыть обо всём, что было… и не думать о том, что будет. Потом – очнуться в своей мастерской, где в кресле будет сидеть Мо, и запечатлеть на полотне… своё головокружение, а не символ воли Зусуза. Только бы пьяные руки не выпустили… ошейник.

…Тронорту стало страшно, когда горхун вместе с ним и вторым наездником погрузился в слепой туман. Казалось, ему не будет конца. Казалось, из него нет выхода…

– Зусуз, скоро мы доберёмся до Выпитого Озера? – громко спросил Тронорт, повернув голову назад, чтобы увидеть хотя бы того, кто был за его спиной.

Но туман пропустил только голос. Сначала это был знакомый густой смех. Потом – ответ:

– Оно под нами. Шуш знает, где надо сесть. Он не ошибётся даже там, где без огня не ступишь и шага. Он чует ушами.

– А-а! – вскрикнул Тронорт и, потеряв равновесие, едва не свалился со спины горхуна: Шуш неожиданно стал снижаться.

Вдруг взору Тронорта открылась картина, которая поразила его.

– Это твоё владение?! – воскликнул он.

– Наше владение! – первый раз в голосе Зусуза слышался трепет: это гордость взыграла в нём. – Мы облетим его, прежде чем сядем. Слышишь, Шуш?

Тысячью огней горела котловина, огромная, едва подвластная взору. От её глубины захватывало дух. Стены по периметру котловины спускались террасами, к каждой из которых со дна вели ступени. Снизу доверху себя проявляла жизнь. Но обжита была не вся котловина – лишь четвёртая часть её. Сотни упорядоченных отверстий в стенах на каждом уровне служили входами в рукотворные норы – жилища воинов Зусуза. Над входами горели факелы. Многие жилища были освещены изнутри огнём костров. Подле некоторых суетились их обитатели: ореховоголовые мужчины, не заточённые в панцири, и женщины, вероятно, их жёны.

– Здесь рождаются дети?! – почему-то удивившись своему предположению, спросил Тронорт.

– Здесь рождаются воины. За четыре года симпатичные головастики вырастают во взрослых мужчин, предназначение которых – быть воинами. Очень скоро мы создадим армию, которой не смогут противостоять даже лесовики.

По верхней террасе, не приспособленной для жилищ, ходили воины, вооружённые арбалетами и луками. Любое живое существо (птица, зверь или человек), проникшее через вату тумана, становилось их мишенью.

На дне котловины, неподалёку от больших котлов, под которыми горел огонь, несколько ореховоголовых мужчин и женщин свежевали убитых животных и разделывали их туши. Среди туш Тронорт разглядел человеческое тело. Его ждала та же участь, что и тушу оленя, – стать пищей этих страшных существ, похожих на людей. Чуть дальше в стойлах отдыхали лошади. Ещё дальше, за чертой жилищ, в стене котловины, на нижнем её ярусе, два огромных жерла изрыгали огонь.

– Что за огнедышащие пасти там внизу? – снова спросил Тронорт, указывая на них рукой.

– Это плавильные печи. В них кипит железо. Рядом – кузнечный цех. Сейчас он молчит, чтобы не мешать сну воинов.

Горхун приблизился к цилиндрической каменной башне, которая возвышалась над котловиной, пронзая собой нижнюю кромку тумана. Верхушки её не было видно.

– Полетаем вокруг башни, Шуш. Покажем её Повелителю Тронорту.

Горхун немного накренился и, угождая хозяину, сделал первый круг, круто спускаясь вниз, за ним второй, на этот раз плавно поднимаясь, потом ещё и ещё, поднимаясь и поднимаясь.

Внизу была входная дверь в башню и два оконца, в которых горел свет. У входа стоял ореховоголовый воин с секирой. Выше, до уровня верхнего яруса котловины, ничего, кроме голого камня, ни единого оконца, ни единой бойницы. И только под естественным навесом, образованным пеленой тумана, корпус башни окружала площадка с перилами. Из башни на площадку выходили три двери с оконцами, расположенные по периметру на одинаковом расстоянии друг от друга. За оконцами был свет.

«Что там за этими дверьми?» – задался немым вопросом Тронорт, но ничего не приходило ему в голову.

– Всё увидишь своими глазами, – будто прочитав его мысли, сказал Зусуз и подал команду горхуну: – Поднимаемся, Шуш!

Они окунулись в холодную непроглядную пену: ночь превратила серую мглу… в чёрную мглу.

– Поскорей бы, – прошептали губы Тронорта.

– Ты не любишь туман? – спросил Зусуз.

– Я не люблю неизвестность.

…Они вылетели из тумана в ночь, в настоящую, открытую взору и душе, ночь, свод которой переливался тускло-синими волнами, копившими свет, чтобы отдать его следующему дню. Верхняя часть башни, окружённая точно такой же площадкой, как подтуманная (с тремя дверьми и светящимися оконцами), словно плыла в мглистом море, затерянная и готовая жить мечтой, которой бы жил её обитатель. Горхун облетал площадку.

– Какую комнату выберешь для себя, Тронорт: одну из трёх, что накрывает мгла, или одну из трёх, что парят под небесами?