– Дорогие мои, хочу вас обрадовать тем, что военные действиязакончены. Жаль, что с нашей стороны не обошлось без потерь. В этой кровавойбойне погибли четверо наших пацанов. Мы не оставим их семьи без поддержки ивсегда будем помогать их близким. В яме, вырытой за домом, лежит двадцать двекисти. Это значит, что на этой неделе погибло двадцать два боевика Шаха. Нашипотери, по сравнению с его, ничто. Просто мы привыкли ценить своих людей идорожить их жизнями. Пусть земля будет им пухом и память о них навсегдаостанется в наших сердцах. Они погибли за общее дело, отчасти благодаря им намудалось утвердить свои позиции и закрепить границы наших объектов. Я хочусказать вам спасибо за то, что вы приняли активное участие в военной операции,и прошу вас поблагодарить от моего имени тех, кто не присутствует на собрании.Сегодня в ресторане «Каштан» вас ждет праздничный банкет по случаю завершениявоенных действий. Форма одежды свободная, угощение за счет общака. По желаниюможете пригласить с собой подруг, жен, любовниц. Еще раз большое спасибо, ижелаю вам прекрасно повеселиться.

– Спасибо, – заулыбались довольные братушки, глядя на меня свосхищением и благодарностью.

– Чупа, постой, – вмешался Бык, – я что-то не понял, мывыиграли войну или проиграли?

Я глубоко вздохнула и постаралась скрыть свое недовольство.

– Как мы можем проиграть войну, если у нас погибло народа внесколько раз меньше, чем у Шаха.

– А до этого? Но ведь до этого тоже гибли наши люди…

– Именно за это мы и мстили, а иначе – зачем нам воевать?

– Это понятно. Только почему ты считаешь войну законченной,объясни, – борзел Бык.

В беседке воцарилась тишина. Мальчики поочередно смотрели тона него, то на меня, с испугом ожидая, чем кончится дело.

– Я объявила войну законченной только потому, что впоследний раз шаховские боевики приехали на стрелку и не начали пальбу. Ониудалились, признав нашу победу.

– Ты считаешь это окончанием войны?

– Конечно! Они поняли, с кем имеют дело, и не захотели нарыватьсяна пули. А в чем проблемы, Бык? Или я что-то не так говорю? Или ты не хочешьподчиняться моим приказам?

– Да нет, дело не в этом. Просто мне казалось, что всетолько начинается. Я хотел приволочь тебе голову самого Шаха…

– Бык, я, кажется, ясно сказала: война окончена. Или у тебяплохо со слухом? – Голос мой стал более жестким. – Если понадобится, явозобновлю военные действия, а пока я объявила об их прекращении.

– Мы бы запросто могли уложить всех шаховских и завладетьего объектами! – продолжал гнуть свое Бык. – Например, эта бензоколонка уресторана могла бы быть нашей. Разве это нормально: стоят рядом, друг противдруга – только ресторан наш, а бензоколонка принадлежит Шаху.

– Точно так же рассуждал Шах. Я думаю, потеряв людей, онбудет рассуждать совсем по-другому. Нам не нужно чужого. Мы просто хотимутвердить свои позиции, чтобы другим неповадно было претендовать на нашутерриторию.

– В этом вопросе я с тобой не согласен. Я за продолжениевойны.

– А твоего мнения никто и не спрашивает! – разозлилась я. –И вообще, какого черта ты сюда приперся? Я собирала только старших, а боевиковне приглашала.

– Просто мне хотелось принять участие, – растерялся Бык.

– В чем?

– В собрании.

– Да будет тебе известно, что мы тут ничего не обсуждаем ине дискутируем. Сегодня ты меня ослушался, а я этого очень не люблю. Мало того,что ты меня ослушался, так ты еще пытаешься со мной спорить. Ты свободен.

– Как?

– Иди отдыхай.

– Совсем?!

– Из группировки я тебя пока не выгоняла. А сейчас пошелвон!

Тишина сгустилась еще больше. Пацаны сидели, опустив голову,боясь пошевелиться. Бык бросил на меня зловещий взгляд и направился к своеймашине.

– Стой! – Я привстала, уперев руки в бока.

Бык оглянулся.

– Никогда больше не смей на меня так смотреть и не смейзаходить на территорию этой дачи без моего разрешения. Усек?

– Усек.

Бык ушел, а я села на место и постаралась улыбнуться. Япрекрасно понимала, что Бык меня недолюбливает.

Ему противно, что им руководит женщина. Эта стычка вдальнейшем может закончиться не самым благоприятным образом для меня, но покаеще не время выгонять его из нашей семьи. Понадобится повод – и я обязательноего состряпаю. Попрощавшись с ребятами, я пошла в гостиную, зажгла камин истала смотреть на огонь. Для меня это лучший способ успокоить нервы. В гостинуюзашел Гарик и сел рядом.

– Я не помешал?

– Нет.

– Ты из-за Быка расстроилась?

– С чего ты взял, что я расстроилась?

– Я уже давно заметил, что когда ты нервничаешь, то всегдасмотришь на огонь. Мне кажется, у тебя неплохо получается держать Быка в ежовыхрукавицах.

– Ты мне льстишь.

– Нет. Ты его сегодня здорово отчихвостила.

– Я так не считаю. С Быком не мог справиться даже Фома.

– Но ты же не Фома. Ты умнее и хитрее его во много раз, –улыбнулся Гарик.

– Считай, что ты меня уже развеселил. Ты прекрасно знаешь,что я выгоню Быка при первой же возможности и смогу это обосновать.

– Бык – мясник. Он может взяться за любое мокрое дело, окоторое другие просто не захотят пачкаться. Ему нравится убивать. Онприрожденный убийца! Человек рождается с определенными талантами – кто-то можетрисовать, кто-то петь, кто-то писать, а Бык родился с талантом убивать. Ему этов кайф.

– Какой страшный талант. И какой редкий. Я все равнопостараюсь от него избавиться. Пусть он заставляет восхищаться своими талантамикого-нибудь другого.

– Тебе виднее. Послушай, Чупа, я вот о чем хотел с тобойпоговорить: мне не нравится наш коммерс.

– Какой?

– Тот самый, который сидел у нас в подвале. Ну, ты ещеразвела его на двести штук баксов.

Я вздрогнула и внимательно посмотрела на Гарика.

– А что он натворил?

– Да нет. Ничего. Просто мне кажется, что он за тобойследит.