– В подвал его и на цепь, пока не вспомнит, с кем имеетдело! Кстати, я надеюсь, ты предупредил его подругу, чтобы держала язык зазубами – иначе мы за свои действия не ручаемся.

– Обижаешь…

– А она?

– А что – она, – усмехнулся Гарик. – Там, вообще, какая-тоДуня деревенская стояла, глаза лягушачьи вытаращила. С испугу, наверное, вштаны наложила. И где ты таких, Бульдог, находишь? Уж лучше никакой не иметь,чем всякую шелупень по уличным кафе водить.

Приехав на дачу, мы вылезли из машины и повели Бульдога вподвал. Убедившись, что его пристегнули наручниками к батарее, я подняласьнаверх и облегченно вздохнула. Единственное, что меня беспокоило, – это сильныеруки Бульдога. Мне показалось, что при желании он может оторвать батарею ивыломать железную входную дверь, отделяющую подвал от коридора.

– Что ты решила? – спросил Гарик.

– Пусть немного отдохнет, а потом будем решать, – улыбнуласья.

Гарик осторожно взял мою руку, сжал в своей и пристальнопосмотрел мне в глаза. Я растерялась и еле слышно спросила:

– Гарик, ты что?

– Чупа, Бульдог порядочная скотина! Он тебе не нужен…

– С чего ты решил, что он мне вообще был нужен?

– Он тебя недостоин, – произнес Гарик с дрожью в голосе.

Я отдернула руку и опустила глаза.

– До завтра. До банкета остается ровно час. Желаю тебепрекрасно повеселиться.

– А ты?

– А что – я?

– Поехали вместе.

– Ты прекрасно знаешь, что я не посещаю такие мероприятия. Яне хочу видеть своих пацанов пьяными. Я хочу отдохнуть.

– Просто я хотел пригласить тебя как свою девушку. Если бы скем я и смог сидеть за одним столом, то только с тобой.

– Гарик, ты же знаешь, что это невозможно, – улыбнулась я. –Ты прекрасно знаешь, что я никогда не смогу быть просто девушкой. – Слегка приобнявГарика, я тихо добавила: – Спасибо, что ты всегда рядом.

Проводив Гарика до машины, я пошла в дом.

Жорик сидел в служебной комнате и увлеченно раскладывалпасьянс на компьютере. Я села на стул и стала наблюдать, как это здорово у негополучается. Увидев меня, он вздрогнул и выключил компьютер.

– Ой, Чупа, извини, я так увлекся, что даже не заметил, какты вошла.

– Какого черта ты выключил компьютер – у тебя так здоровополучается!

– Просто немного растерялся…

– Жорик, а ты раньше где работал?

– Частным детективом.

– Надо же как интересно! А почему ушел?

– Наверное, потому, что мне предложили охранять тебя, атакие предложения поступают не каждый день.

– Но ведь та работа была интереснее.

– Что может быть интереснее, чем охранять такую шикарнуюженщину, как ты. Да и надоела эта собачья работа. Считай, что никаких серьезныхдел у меня не было. В основном – истеричные жены «новых русских», просившиеустановить слежку за своими мужьями.

– Зачем?

– Чтобы выяснить, ходят ли те на сторону. Это делалось недля того, чтобы проверить своих мужей на верность, – просто они хотелиобязательно уличить их, а потом развести на деньги. От меня требовалось сделатьнесколько снимков, на которых мужья были бы запечатлены в самых пикантныхпозах.

– Бред!

– Тем не менее это встречается на каждом шагу. Иногда заказделали коммерсанты.

Нужно было найти все слабые места конкурентов, узнать точки,где они берут товар, выяснить, какие проценты прибыли получают, сколько имеютчерной налички на подкладке товара, сколько безналичного расчета перегоняют вналичный.

– Но ведь здесь надо быть не только детективом, но ибухгалтером, – удивилась я.

– Это точно. В этой области мне тоже пришлось научитьсяразбираться. Чупа, если ты хочешь выяснить, есть ли у меня опыт телохранителя,то можешь не беспокоиться. Здесь я тоже как следует поднаторел. Пять лет назадя был телохранителем одного известного певца. Проработал у него ровно два годаи имею прекрасные рекомендации.

– А почему ушел?

– Наверное, потому, что этот певец принадлежал ксексуальному меньшинству, а я – к сексуальному большинству. Мне чертовскинадоели его дикие оргии, которые изрядно действовали на нервы, а в последнеевремя сопровождались самыми откровенными и непристойными предложениями. В итогемне пришлось уволиться, а мой горе-певец нашел себе телохранителя болеесговорчивого, чем я. Я, конечно, не берусь утверждать, что певца было охранятьнамного легче, чем тебя, но и с ним мне приходилось несладко. Знаешь, это потелевизору все так красиво. Мол, артиста всегда окружают фанаты и поклонники.Как насчет поклонников – я не знаю, но стада фанатов мне приходилось наблюдатькаждый день.

Именно стада – другим словом их не назовешь. Это толпыжутких и помешанных ублюдков, ничего не видящих, не слышащих и все сметающих насвоем пути. Они готовы разорвать своего идола и съесть по частям. Это такие жетвари, как и наркоманы, только им не надо колоться.

Они всегда находятся под дозой. Я видел их каждый день,видел их больные, безумные глаза, гадкие лица. Любой артист всегда радпоклоннику, но до смерти боится фанатов. Поэтому на мне лежала огромнаяответственность.

Иногда мне приходилось стрелять в воздух, чтобы заставить ихрасступиться. Но бывали и такие моменты, когда их невозможно было остановитьдаже оружием.

– И что ты делал в этих случаях?

– Я всегда работал в паре. Одному справиться невозможно. Билих дубинками. Чаще всего приходилось прибегать к услугам милиции или ОМОНа.

– Послушай, Жорж, я верю в твой профессионализм и совершенноне сомневаюсь в том, что ты отличный телохранитель. Меня очень заинтересовалтот факт, что ты был частным детективом.

– Почему?

– Потому что у меня пропал супруг, и при самых странныхобстоятельствах.

Я вкратце изложила историю исчезновения Фомы, искосанаблюдая за реакцией собеседника. Жорик напрягся и раскрыл рот. По всейвидимости, он еще никогда не слышал столь невероятной истории. Когда язакончила рассказ, он вытер пот со лба и растерянно произнес: