Посмотрев на Пола и Софи, он повернулся к зашторенному окну, словно был чем-то смущен.

— Личные отношения. Да, я знаю, не наше дело, с кем или с чем вы водите романы или дружбу в свободное время. И если бы мне кто-нибудь сказал то, что я собираюсь сказать вам, я скорее всего расквасил бы ему нос, но... Во-первых, присмотритесь внимательнее, прежде чем бросаться очертя голову: внешний лоск не обязательно реальность, и нет решительно ничего хуже, чем проснуться поутру, наскоро провести зеркальцем по встрепанной голове того, кто лежит рядом, а потом со всех ног бежать в ванную, где тебя стошнит. Поэтому, если не знаете, где это побывало, с ним не играйте. Во-вторых, в нашем деле "безопасный секс" — все равно что "безопасные ручные гранаты". Если сомневаетесь — прервите отношения, сбегите или как минимум побыстрее избавьтесь. Наконец, номер три. Затвердите как катехизис: лучше, кривясь, обойтись овощами, чем иметь дело с быком, под копытами которого земля дрожит и разваливается на части. В первом случае вы хотя бы знаете, с каким подвидом имеете дело, а во втором нужно быть загодя уверенным, что этот "бык" сумеет собрать разгромленное. — Слегка поморщившись, он добавил: — Вероятно, я коряво выразился, но уверен, общий смысл вы поняли. И вообще вы люди взрослые, вам решать, но не пренебрегайте здравым смыслом и по возможности изыскивайте предлоги всегда держать при себе бедж: тогда, если что-нибудь пойдет наперекосяк, у вас будет больше шансов, что мы вас найдем, пока еще осталось что искать. Ладно, вам пора бежать, пока дверь не закрыли.

Последовавшее затем долгое, холодное молчание наконец нарушила Софи:

— Мы можем идти?

Полу не потребовался магический камень или бесоотражающая полировка, или даже драконьи погадки в шоколаде, чтобы понять: ей не терпится побежать на встречу с горшечником. Более того, он подозревал, что если бы мистер Червеубивец знал о людях хотя бы десятую часть того, что, предположительно, знает о драконах, ему достаточно было бы увидеть свирепый блеск в ее глазах, чтобы тут же выпрыгнуть в окно. Пол пропустил ее вперед и всю дорогу до кабинета тщательно старался держаться на десять шагов позади.

Всю свою жизнь Пол не сомневался, что "шесть утра" для кого-то все же существуют, так же как всегда верил в йети или в лох-несское чудовище. Но при этом он всегда истово надеялся, что ему никогда не придется столкнуться с ними лицом к лицу. Тем не менее к двери конторы он прибыл вовремя, чтобы обнаружить, что Софи уже там. На ней был костюм, скорее всего принадлежавший ее бабушке, которая хранила его для похорон.

— Привет, — бросила она прекрасным похоронным тоном.

— Привет, — ответил он, надеясь, что дверь откроется. Не открылась.

— Ну и что? — поинтересовалась Софи, всячески изображая, что смотрит на часы. — Мы-то пришли вовремя.

Пол кивнул:

— Он ведь сказал в шесть, да?

— Да.

— Так я и думал. Конечно, он мог иметь в виду шесть вечера.

— Нет, он сказал в шесть утра.

— Да, мне тоже послышалось, что он так сказал.

На улицах людей было несколько больше, чем ожидал Пол, и довольно многие оборачивались поглядеть на Софи. Вслух никто не смеялся, а это уже кое-что. Тем не менее Пол почувствовал, как нарастает напряжение, и решил, что лучше бы его разрядить, сказав что-нибудь, прежде чем произойдет кровопролитие.

— Как жизнь? — неловко спросил он. Она посмотрела на него странно.

— О, вообще...

— Нормально, — ответила Софи.

Долгое молчание, определенно Мгновение, даже Мгновение с четвертью. Потом она нахмурилась и добавила:

— Я думала, ты со мной не разговариваешь.

— Что? — Пол почувствовал, что паникует. Неудачная идея: сегодня скорее всего будет длинный день, и без того трудный, не хватает еще и мелодрамы. — Нет, — промямлил он. — В смысле — разве? Я думал, разговариваю.

— Неужели? За последние несколько недельты и слова мне не сказал, только "Передай степлер" или "Тебе еще нужен скотч?"

— О, — протянул Пол. — Я даже не знал... Не обижайся. Наверное, я был... ну, то есть у меня мысли были заняты другим.

Софи наградила его таким взглядом, на который можно насаживать бараний фарш для кебаба.

— Значит, ты на меня не сердишься? Ничего такого?

— Нет. Конечно, нет.

— Хорошо. — Она слегка передернула плечами, всем своим видом говоря: "Сволочь лживая". — Тогда вот что. Это глупо.

— Извини?

— Заставлять нас вставать ни свет ни заря, а потом бить баклуши на пороге.

— Да, — согласился Пол.

Мгновения роились, как мухи на коровьей лепешке.

— А у тебя как? — спросила она.

— У меня? О, нормально.

— Ты сказал, тебя что-то беспокоит. Он утрированно нахмурился:

— Нет, ничего особенного.

— Ты сказал, у тебя голова была занята другим.

— Ах да. — Он закивал даже слишком усердно. — Да так, просто вообще. Знаешь, гоблины, магия и все такое.

Она вздохнула:

— И что ты обо всем этом думаешь?

— Не знаю, — ответил Пол. — Ну, то есть все противно и странно, но ситуация патовая, да?

— Разве?

— Полагаю, так. Я хочу сказать, если мы не придем в офис, мистер Тэннер заставит нас делать отвратительные вещи посреди улицы.

— Пожалуй, что да. — Софи снова поглядела на часы, как будто это они во всем виноваты. — Если честно, с того самого вечера, как нас тут заперли, все пошло вкривь и вкось. Я все думала, что если в самое ближайшее время не поговорю с кем-нибудь про это, то просто сойду с ума. Даже подумала, не рассказать ли родителям.

— Рассказала?

Она поморщилась — мол, не будь дураком.

— А еще плохо, что, наверное, мне следовало бы рассказать Шазу. Разве отношения у людей не для этого?

— Шазу? Ах да, извини.

— Моему парню, — ледяным тоном отозвалась Софи. — Мне казалось, я тебе говорила...

— Да, конечно. Извини.

— Ну... — Она сдвинула густые брови. — Мне следует ему рассказать, но почему-то я не могу. Все пытаюсь, но по какой-то причине не могу. Боюсь, что он меня высмеет или решит, что я сошла с ума или обкурилась. И из-за этого у нас все так сложно.

Пол не закричал во всю глотку "У-рр-аа!" и не сплясал джигу, даже не расплылся в улыбке. И потому очень собой гордился. Вместо этого он промямлил, мол, понимает, как это все, наверное, неприятно.

— Неприятно, — повторила Софи. — Ты даже не представляешь, насколько неприятно. Нет, он-то хочет говорить только про все эти шоу да выступления, которые у него запланированы, можно подумать, это действительно важно. А хуже всего то, что в итоге его интересуют только деньги.