— Да, и из-за Пандоры.

— При чем здесь Пандора?

— Знаешь, она в тебя влюблена.

Молчание.

— Ты ведь знал?

— Конечно, — ответил я.

Хотя на самом деле понятия не имел.

Мы поменялись местами, когда село солнце. Фан спала на заднем сиденье, а Симона перебралась вперед, она плохо выглядела. Действие лекарств проходило, и рецепторы субсиноптической мембраны больше не блокировали боль и дурноту. Она кашляла, чихала, чувствовала себя ужасно. Она приняла еще одну болеутоляющую таблетку, но только одну. Демонстрировала сдержанность.

Le Diable apparait dans beaucoup de formes.

Дьявол является в разных обличьях.

Длинноухий заяц перебегал дорогу, и я притормозил, не успев сообразить, в чем дело. Машину занесло, мы съехали с дороги. Я пытался справиться с управлением, и мне это удалось. От резкого поворота Фан свалилась на пол, а Симона ударилась о стекло дверцы.

Удар был не особенно сильным. Стекло не разбилось, даже не треснуло. Симона не потеряла сознания. Только у нее на виске появился небольшой синяк — больше ничего.

На всякий случай я осмотрел ее на предмет экстрадурального кровотечения.

Вроде все в порядке.

Она жаловалась на сильную головную боль. Она приняла таблетки, чтобы заглушить ее. Потом еще таблетки, еще и еще.

Крошечный синяк оказался той соломинкой, что сломала хребет наркоману.

Все произошло так. Мы остановились, чтобы освежиться и сходить в туалет в ресторане штата Висконсин, похожем на кафе «У Твена». Симона была в женской комнате. Время все шло и шло. Как два идиота, мы с Фан стояли и ждали, пока наконец не поняли, что случилось нечто страшное. Первой пошла Фан. И тут же я услышал ее крик. Я вбежал. Симона неподвижно лежала на полу: передозировка, зрачки у нее стали размером с булавочный укол.

Схватив санитарную сумку, я чуть не разорвал ее пополам.

Чтобы спасти ее, мы перепробовали все. Налоксон, рвотное, стимуляторы. Мы давили ей на живот.

Все бесполезно.

Сердце билось все медленнее, потом остановилось совсем. Я продолжал давать ей кислород. Я не терял надежды. Я все время звал ее по имени, потому что если она меня слышит, может быть, попытается вернуться. Ну а если она не может вернуться, то, по крайней мере, будет знать, что я все время был рядом. Говорят, каждый умирает в одиночку, но, черт возьми, я был рядом с ней, обнимал ее, надеялся.

Просто надеялся.

Пока это не случилось.

В моей душе это будет вечно звучать, словно песня.

Гарвардский медицинский колледж — будущее, которое ожидало меня. Учат ли они преодолевать отчаяние? Смогли бы они научить меня, что делать и как справиться с собой, когда мой пациент перестанет дышать? Как справиться со своими чувствами, если человек, которого я лечил и о котором заботился, умирает у меня на руках?

Пожиратель Дорог попытался бы утешить меня, я уверен, он смог бы, но я больше не увижу этого безмозглого ублюдка — его больше нет. Часы Смерти пожрал его. Целиком и полностью.

* * *

Я все еще чувствую поцелуй Симоны на моих губах.

И если бы я мог вернуть тот день, я сделал бы это. Потому что это был Рок. Я говорю не о моем толстозадом вампире из ГВР, я говорю об истинном Роке, о страшном брате Судьбы. Потому что этот поцелуй стал причиной ее смерти. Это не так, скажете вы? Но в тот момент, когда мы сделали это, она стала призраком.

Мы будто использовали друг друга. Я воспользовался ее состоянием, когда она наглоталась таблеток: не будь этого, она никогда не поцеловала бы меня. Она же воспользовалась моим состоянием возбуждения. Я — жертва гормонов и сердечной привязанности. Если бы она не поцеловала меня, я никогда не позволил бы таблеткам унести ее жизнь.

ПЕЙС ПЕРЕДАЧА 000013920400320

ГОСТЬ ТРИ ТАЙЛЕР НЕ ОТВЕЧАЕТ (ПРИОРИТЕТ)

ЖИЗНЕОБЕСПЕЧЕНИЕ НАРУШЕНО

КОМПРОМЕТАЦИЯ НАAT 0811-0251В

0811-0251В ЛОКАЛИЗОВАН КАК ДОМЕН ТРИ

ИНФИЦИРОВАН

НАРУШЕНИЕ ЦЕЛОСТНОСТИ

ЗАЩИТА ГОСТЕЙ (ВСЕХ) ПОСРЕДСТВОМ БЛОКИРОВКИ ЯНУСА

ПЕРЕПРОГРАММИРОВАНИЕ КАДМОНА

ЗАПРОС ЗАПРОС ?

ЗАПРОС?

КОНЕЦ

— Поймает ли гепард антилопу?

В голове у Южанина вертится этот вопрос, не дает покоя, он вкладывает в него какой-то мистический смысл. А на самом деле ответ очень прост. Или поймает, или нет. В Природе нет ничего предсказуемого. Иногда гепарду удается поймать жертву, иногда он остается голодным. Никакой гарантии.

Они создали очень умную антилопу, сильную антилопу, быструю антилопу.

Непроверенную антилопу.

Гепард — это Черная напасть.

Проект быстро близится к завершению. Люди, работающие в Гедехтнисе, отдали ему все лучшее, что у них есть. Теперь все пойдет само собой. Можно сказать, все в руках Божьих. Кровати готовы, пора ложиться.

* * *

Может быть, это прозвучит самоуверенно, но теперь гроб, в котором я побывал благодаря Маэстро, уже не кажется мне чем-то настолько страшным. Сейчас хуже — я сижу на грязном полу в женском туалете. Мне все больше и больше хочется умереть. Как будто смотришь на человека, которого рвет. Желудок тут же отзывается отвращением и солидарностью.

Мир без Симоны. Зачем он мне?

Неважно, относилась ли она ко мне как к другу, была ли ее симпатия не просто дружеской, или она снисходительно мирилась с моими чувствами, все равно она была моей единственной связью со всем этим удивительным солнечным миром. Я постарался представить себе радости жизни без нее. И не смог. Связь оборвалась.

Я подумал: «Этого не может быть, этого не было».

Фантазия обняла меня, но это было бесполезно, все равно что утешать статую. Она старалась помочь мне. Сколько времени прошло? Может быть, час, может, меньше, может, больше. Для меня время остановилось. Все ее попытки как-то успокоить меня были бессмысленными. Бесполезно. Меня уже ничто не трогало.

Мне снова было шесть лет. И я думал о маме-курице. Что с ней? Куда она подевалась?

Фан заставила меня подняться на ноги. Я снова опустился на пол.

Я не пойду с ней.

Она сказала, что если мы сейчас сдадимся, все наши предыдущие усилия окажутся бессмысленными.

Я не слушал ее.

Она сказала, что я дохлая задница, и пообещала еще раз разбить мне нос.